Барышникова, Анна Куприяновна
Поделись знанием:
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
| Анна Куприяновна Барышникова | |
 | |
| Имя при рождении: |
Анна Куприяновна Колотнева |
|---|---|
| Псевдонимы: |
Куприяниха |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
Чуриково, Землянский уезд, Воронежская губерния, Российская империя |
| Дата смерти: |
23 августа 1954 (85 лет) |
| Место смерти: | |
| Род деятельности: |
сказочница |
| Язык произведений: | |
| Награды: |
|
Анна Куприяновна Барышникова (прозвище Куприяниха); 24 августа 1868, Чуриково, Воронежская губерния — 23 августа 1954, Землянск, Воронежская область)[1] — русская сказочница.
Биография
Родилась в деревне Чуриково[2] (Верейка), расположенной близ села Большая Верейка Землянского уезда Воронежской губернии (ныне — в Большеверейском сельском поселении Рамонского района)[1][3]. Её дед по отцовской линии — крепостной Левон Алексей Колотнев. Деда с семьёй местный помещик выиграл в карты и привёз на жительство в Чуриково. Отец писательницы Куприян Левонович был пастухом. Но, несмотря на тяжёлую долю, оба, дед и отец, были балагурами-весельчаками, знали много сказок, от них и передалось Нюре умение самой сочинять различные фантастические истории.Отец Анны Куприяновны, Куприян Левонович, вышел на «волю» без земли и до конца дней занимался тем, что пас коров. . С восьми лет дочь помогала отцу пасти коров и овец. Однако отец Анны умер еще в ее детстве. Позже рано умер и ее муж. Анна работала по найму, чтобы прокормить пятерых детей[2].
В разнообразном репертуаре Барышниковой было более 100 сказок: прекрасно разработанные волшебные сказки, острые сатирические сказки о баринах и попах, весёлые сказки о животных. Сама Барышникова больше ценила свои волшебные сказки. Для них характерны традиционные приёмы повествования, рифмовка, живой, образный диалог. Исполнение Барышниковой отличалось высоким мастерством, тонким юмором. Из её опытов создания патриотического репертуара выделяется сказка «Как немецкий генерал к партизанам в плен попал» (1949)[4].
Начиная с 1925 года, её сказки неоднократно записывали фольклористы, они появились в печати[2]. Особенно интересны сказки «Как барин собакою брехал», «Как барин тешился», «Как дьякона мёдом угощали»[1]. В годы Великой Отечественной войны она сложила сатирическую сказку «Как немецкий генерал к партизанам в лес попал». Есть сказ о Всесоюзной сельскохозяйственной выставке и сказ «Москва красная — столица прекрасная».
Признав талант «бабушки Куприянихи» как рассказчицы-сочинительницы, её приняли в Союз писателей СССР (1938) и наградили орденом Трудового Красного Знамени[1][3]. С той поры книги Куприянихи выходили не один раз. Сказки Барышниковой, нашей замечательной сказительницы, знает весь мир.
Избранные сочинения
Источник — [www.nlr.ru/poisk/ Электронные каталоги РНБ]
- Барышникова А. К. Сказки / [Обраб. для детей М. М. Сергеенко и А. И. Шубиным]. — Воронеж : Воронеж. обл. книгоизд-во, [1950]. — 120 с.
- — Воронеж : Кн. изд-во, 1959. — 168 с.
- Барышникова А. К. Сказки А. К. Барышниковой (Куприянихи) / Лит. ред [и послесл., с. 104—123] М. М. Сергеенко. — Воронеж : Кн. изд-во, 1955. — 124 с.
- — М. : Сов. Россия, 1961. — 80 с.
- — М. : Сов. Россия, 1971. — 80 с.
- — М. : Московские учебники, 2006. — 88 с.
- Барышникова А. К. Сказки Анны Куприяновны Барышниковой. — Воронеж : Воронеж. обл. кн-во, 1939. — 120 с.
- Барышникова А. К. Сказки бабушки Куприянихи / В обработке для детей М. Сергеенко. — Воронеж : Воронеж. обл. книгоизд-во, 1946. — 125 с. — (Автобиогр. очерк: «Жизнь бабушки Куприянихи. (Анна Куприянова Барышникова о себе)». — С. 5-20).
- — 2-е изд. — Воронеж : Воронеж. обл. книгоизд-во, 1947. — 125 с.
- — М. : Детгиз, 1957. — 48 с.
- — Воронеж : Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1968. — 119 с.
- — Воронеж : Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1978. — 151 с.
- Барышникова А. К. Сказки Куприянихи / Запись сказок, ст. о творчестве Куприянихи и комм. А. М. Новиковой и М. А. Оссовецкого; Вступ. статья и общ. ред. проф. И. П. Плотникова. — Воронеж : Ворон. обл. кн-во, 1937. — 270 с.
- Барышникова А. К. Сказки Куприянихи. записи 1925—1942 годов / [сост., вступ. ст., коммент. М. А. Никифоровой]. — СПб. : Тропа Троянова, 2007. — 365 с. — (Полное собрание русских сказок / А. А. Шевцов, Е. Н. Самойленко. Довоенные собрания ; Т. 14).
Напишите отзыв о статье "Барышникова, Анна Куприяновна"
Примечания
Литература
- Гринкова Н. П. Сказки Куприянихи // Художественный фольклор. — 1926. — [кн.] 1. — С. 81-98.
- Тонков В. Жизнь и творчество А. К. Барышниковой // Сказки Анны Куприяновны Барышниковой. — Воронеж, 1939. — С. 3-19.
Ссылки
- [litena.ru/books/item/f00/s00/z0000026/st010.shtml Анна Куприяновна Барышникова. 1868—1954]. Литературное наследие. Проверено 23 ноября 2015.
- [vserusskie.ru/enciclopedia/?l=Б&Id=3770 Барышникова Анна Куприяновна (прозвище — Куприяниха) (24.08.1868—23.08.1954), сказочница]. Все русские. Проверено 23 ноября 2015.
- [www.oldenburgskie.ru/museum/event-616-skazitelnitsa-anna-kupriyanovna-baryshnikova-145-let-so-dnya-rozhdeniya.html Сказительница Анна Куприяновна Барышникова — 145 лет со дня рождения]. Друзья Дома Ольденбургских (13 сентября 2013). Проверено 23 ноября 2015.
- [voronejmen.ru/publ/izvestnye_gorozhane_voronezha/dejateli_iskustva/baryshnikova_anna_kuprijanovna_russkaja_skazochnica/5-1-0-253 Барышникова Анна Куприяновна — русская сказочница]. Историко-патриотический сайт Воронежа (1 октября 2012). Проверено 23 ноября 2015.
Отрывок, характеризующий Барышникова, Анна Куприяновна
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
