Барышников, Александр Гаврилович

Александр Гаврилович Барышников
Место рождения:	Пуриха, Дмитровский уезд, Московская губерния, РСФСР
Награды и премии:

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Александр Гаврилович Барышников (1920, дер. Пуриха, Московская губерния — декабрь 2008, Москва) — командир авиационной эскадрильи Московского транспортного управления гражданской авиации, Герой Социалистического Труда.

Биография

Родился в 1920 году деревне Пуриха Дмитровского района Московской области. Детство провел в деревне, хотя родители жили в Москве, где отец работал шорником на фабрике имени Будённого. С семи лет переехал к родителям, жил и учился в Москве, на Красной Пресне. В 1937 году окончил среднюю школу.

Сдал экзамены в Московский энергетический институт и одновременно, по направлению райкома комсомола, прошел комиссию в Тамбовское авиационное училище. Сделав выбор, уехал учиться на летчика. В 1940 году с отличием окончил авиационное училище и был направлен летчиком-инструктором в 73-ю учебную эскадрилью Гражданского воздушного флота, в город Курган. Здесь встретил начало Великой Отечественной войны. Первый военный год готовил летчиков для фронта, параллельно с инструкторской работой преподавал навигацию и теорию полётов.

Осенью 1942 года был направлен на фронт и зачислен в 1-ю Отдельную авиагруппу Западного фронта. С весны 1943 года воевал в составе 15-го ночного легкобомбардировочного авиационного полка 213-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии. Все войну летал на самолете У-2, совершил 335 боевых вылетов на бомбардировку и в партизанские отряды, из них 50 — с посадкой в тылу противника ночью. Доставил сотни тонн грузов, вывез десятки раненых и детей. День Победы встретил в Восточной Пруссии, летом 1946 года был демобилизован. Вернулся в город Москву.

Решил остаться в авиации. С помощью однополчан устроился в Московское управление гражданской авиации. Первый год летал на самолете С-2 — санитарный вариант У-2. Потом переучился на транспортные самолёты, летал на Ли-2 из подмосковного аэропорта «Быково». C 1962 года работал в аэропорту «Домодедово», летал на самолетах Ил-12, Ту-104, Ту-114. Освоил флагманский лайнер Ил-62, на котором совершал межконтинентальные полеты по всему миру.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 февраля 1973 года за выдающиеся достижения в выполнении плановых заданий по авиаперевозкам, применению авиации в народном хозяйстве страны и освоению новой авиационной техники Барышникову Александру Гавриловичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

Летную карьеру закончил в 1977 году. Удостоен звания «Заслуженный пилот СССР».

Скончался в декабре 2008 года.

Награждён орденами Ленина, Красного Знамени, 2 орденами Отечественной войны, медалями.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=12521 Александр Гаврилович Барышников]. Сайт «Герои Страны». Проверено 30 августа 2014.

Литература

• Молоков В. С. Родное небо. — М.: Воениздат, 1977.

Отрывок, характеризующий Барышников, Александр Гаврилович

Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.