Барышников, Николай Иванович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Иванович Барышников
Дата рождения:

14 декабря 1922(1922-12-14)

Место рождения:

Бутурлиновка, Бобровский уезд, Воронежская губерния, РСФСР

Дата смерти:

19 февраля 2011(2011-02-19) (88 лет)

Место смерти:

Санкт-Петербург, Россия

Страна:

СССР СССРРоссия Россия

Научная сфера:

история

Место работы:

Санкт-Петербургский государственный университет

Учёная степень:

доктор исторических наук

Учёное звание:

профессор

Альма-матер:

Ленинградский государственный университет

Известен как:

историк

Награды и премии:

Орден Отечественной войны

Николай Иванович Барышников (14 декабря 1922, Бутурлиновка — 19 февраля 2011, Санкт-Петербург) — советский, российский военный историк. Доктор исторических наук, профессор, полковник. Участник Великой Отечественной войны.





Биография

Родился в городе Бутурлиновка (ныне — Воронежской области). Во время войны служил на радиолокационной станции ПВО Ленинградского фронта, участвовал в обороне Ленинграда.

В 1949 году, продолжая военную службу, закончил исторический факультет Ленинградского государственного университета и был переведен в Политическое управление ЛВО, где занимался анализом обстановки в Финляндии. В 1962 году защитил кандидатскую диссертацию на тему послевоенного развития советско-финляндских отношений. После защиты диссертации Н. И. Барышников окончил службу в политуправлении и стал преподавать в Ленинградском высшем инженерно-строительном училище имени А. Н. Комаровского. С 1967 года стал доцентом кафедры истории. В 1981 году защитил докторскую диссертацию[1].

В 1990—2000-х годах преподавал в Северо-Западной академии государственной службы (СЗАГС) в Петербурге. Являлся членом проблемного совета «Российская Федерация в годы Второй Мировой войны», Академии военно-исторических наук, вице-президентом Ассоциации историков блокады и битвы за Ленинград.

Сфера научных интересов: история Второй мировой войны, история Финляндии.

Автор около 200 научных работ, посвященных малоизвестным страницам истории Второй мировой войны, битве за Ленинград, а также истории российско-финляндских отношений.

Избранные труды

  • Барышников Н. И., Лайдинен Э. П. Избранное. Из истории советско-финляндских отношений. — СПб.: Издательство РХГА, 2013. —495 с. : ил., [16] с. ил. ISBN 978-5-88812-621-9
  • Барышников Н. И., Барышников В. Н., Федоров В. Г. Финляндия во второй мировой войне. — Л.: Лениздат, 1989. — 336 с, ил. — 9 000 экз. — ISBN 5-289-00257-X
  • Барышников Н. И. Блокада Ленинграда и Финляндия. 1941—1944. Санкт-Петербург—Хельсинки, JOHAN BECKMAN INSTITUTE, 2002[2]
  • Барышников Н. И. На защите Ленинграда: Обеспечение безопасности и оборона города с севера в годы Второй мировой войны
  • Барышников Н. И. Маннергейм без ретуши. 1940—1941 гг. СПб.; Хельсинки, 2004
  • Барышников Н. И. Пять мифов в военной истории Финляндии. 1940—1944 гг. Сев.-Зап. акад. гос. службы. СПб. : Изд-во СЗАГС, 2007. 175 с.
  • Барышников Н. И. Финляндия: Из истории военного времени 1939—1944. СПб., 2010
  • Baryšnikov N. I. Leningradin piiritys ja Suomi 1941—1944. Helsinki; Pietari, 2003
  • Baryšnikov N. I. Mannerheim without the mask 1940—1944. Helsinki; St. Petersburg, 2005
  • Baryšnikov N. I. Finland and the siege of Leningrad 1941—1944. Helsinki; St. Petersburg, 2005
  • Барышников Н. И., Барышников В. Н. Финляндия во Второй мировой войне. Л., 1985
  • Барышников Н. И., Барышников В. Н. Рождение и крах «терийокского правительства» (1939—1940). СПб.; Хельсинки, 2003
  • Барышников Н. И. Зимняя война. Политическая история: монография. М., 1998.
  • Барышников Н. И. Коренные изменения во взаимоотношениях между Советским Союзом и Финляндией в послевоенные годы (1944—1962): автореф. дис. … канд. ист. наук. Л., 1962.

Напишите отзыв о статье "Барышников, Николай Иванович"

Примечания

  1. [history.spbu.ru/userfiles/Baryshnikov_01.pdf Памяти Николая Ивановича Барышникова] // Новейшая история России : журнал. — 2011. — Вып. 1.
  2. [v-n-baryshnikov.narod.ru/blokada.html Барышников Блокада Ленинграда и Финляндия]

Ссылки

  • [fin.rs.gov.ru/node/1276 Презентация книги Н. И. Барышникова «Финляндия: Из истории военного времени 1939-1944»]. Российский центр науки и культуры в Хельсинки. Проверено 24 апреля 2015.
  • Кривошеев Ю. В., Заостровцев Б. П. Слово об авторе, его жизненном пути и творчестве // Барышников Н. И. Финляндия: Из истории военного времени. 1939—1944. СПб. : Наука, 2010. 410 с. (Русская библиотека). ISSN 978-5-02-026358-1


Отрывок, характеризующий Барышников, Николай Иванович

Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.