Барышников, Степан Павлович

Степан Павлович Барышников <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">фото ок. 1921 г.</td></tr>
Первый секретарь Удмуртского обкома ВКП(б)
19 июня 1937 — 7 июня 1938
Предшественник:	Борис Захарович Берман
Преемник:	Дмитрий Васильевич Шлёнов
Председатель ЦИК Удмуртской АССР
21 марта — 23 июля 1937
Предшественник:	Иванов, Григорий Алексеевич
Преемник:	Решетников, Мирон Лаврентьевич
Рождение:	3 января 1894 (22 декабря 1893)(1893-12-22) д. Бармашур, Глазовский уезд, Вятская губерния
Смерть:	23 января 1943(1943-01-23) (49 лет) Ухтинский лагерь
Партия:	ВКП(б)
Образование:	Коммунистический университет трудящихся Востока
Военная служба
Годы службы:	1916—1921
Принадлежность:	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР
Род войск:	армия
Звание:	не установлено
Командовал:	батальоном Вотской особой дивизии
Награды:

Степа́н Па́влович Бары́шников (22 декабря 1893 [3 января 1894] — 23 января 1943) — советский государственный и партийный деятель, председатель ЦИК Удмуртской АССР (1937).

Биография

Родился в деревне Бармашур Уканской волости Глазовского уезда Вятской губернии. По национальности удмурт. В 1914—1916 годах учился в Петербургском университете. С 1916 года в русской армии. В 1918 — член Глазовского уездного Совета, военком Глазовского уезда, командир батальона Вотской особой дивизии.

В феврале-июле 1921 и с мая 1926 по август 1927 ответственный секретарь областного комитета ВКП(б) Вотской автономной области. В 1922-1924 ответственный секретарь Тобольского уездного и Ишимского окружного комитетов партии.

В 1927—1929 учился в Коммунистическом университете трудящихся Востока. В 1930-1937 инструктор Наркомата земледелия СССР.

С 21 марта по 23 июля 1937 года председатель ЦИК Удмуртской АССР, с 19 июня 1937 по 7 июня 1938 первый секретарь Удмуртского областного комитета ВКП(б).

В 1938 году арестован, в 1940 приговорён к 8 годам лишения свободы. Скончался в 1943 году в Ухтинском исправительно-трудовом лагере. Реабилитирован в 1956 году.

Источники

• [www.knowbysight.info/BBB/07855.asp Барышников Степан Павлович] // Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза.
• [www.udmgossovet.ru/o_gossovete_ur/o_gossovete/barshnikov.html Барышников Степан Павлович] на сайте Госсовета Удмуртии.

Отрывок, характеризующий Барышников, Степан Павлович

Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.