Барышня-крестьянка (фильм, 1995)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Барышня-крестьянка
Жанр

мелодрама

Режиссёр

Алексей Сахаров

Автор
сценария

Александр Житинский
Алексей Сахаров

В главных
ролях

Елена Корикова
Дмитрий Щербина

Оператор

Николай Немоляев

Композитор

Владимир Комаров

Кинокомпания

Киностудия «Мосфильм». Киностудия «Ритм»

Длительность

112 мин.

Страна

Россия Россия

Год

1995

IMDb

ID 0112460

К:Фильмы 1995 года

«Ба́рышня-крестья́нка» — российский художественный фильм по мотивам повестей «Барышня-крестьянка» и «Роман в письмах» А. С. Пушкина.





Сюжет

Дочь помещика Лиза Муромская (Елена Корикова) хочет познакомиться с сыном хозяина соседнего имения Алексеем Берестовым (Дмитрий Щербина), но их отцы (Леонид Куравлёв и Василий Лановой, соответственно) много лет враждуют и не общаются между собой.

Узнав от служанки Насти (Екатерина Редникова), что Алексей красив и любит ходить в лес на охоту, Лиза наряжается крестьянкой и выдает себя за дочь прилучинского кузнеца Акулину. Она с корзиной отправляется «по грибы», чтобы посмотреть на молодого Берестова.

Лиза знакомится с Алексеем и производит на него очень сильное впечатление. Он начинает искать с ней встреч, ухаживает за ней, рассчитывая получить её согласие на брак. Он готов принести в жертву своей любви отношения с отцом, наследство. Лиза также влюбляется в Алексея.

Отцы Лизы и Алексея мирятся благодаря стечению обстоятельств — старший Муромский падает с лошади на поле Берестова и получает от него весьма любезный прием. За беседой они неожиданно для себя становятся друзьями. Во время ответного визита в их дом отца и сына Берестовых Лиза разыгрывает маскарад, используя косметику своей воспитательницы миссис Жаксон, и Алексей не узнает её.

Берестов-старший и Муромский решают поженить своих детей.

Узнав о решении отца, Алексей врывается в дом Муромских для решающего объяснения с нелюбезной ему девушкой и узнаёт, что Лиза и есть его дорогая Акулина.

В ролях

Съёмочная группа

Технические данные

Награды

  • Гран-при «Золотая лоза» и приз за лучшую женскую роль на ОРКФ «Киношок—95» в Анапе (Елена Корикова)
  • Большой специальный приз жюри игровых фильмов и приз «Золотой Феникс» Гильдии актёров кино России на Международном кинофестивале «Золотой Витязь—95» (Алексей Сахаров)
  • Приз жюри Кинофестиваля «Литература и кино—96» в Гатчине (Елена Корикова)
  • Приз Киноакадемии «Ника» в категориях «лучшая работа художника по костюмам», «лучшая работа художника-постановщика», «лучшая музыка к фильму» за 1995 год (Виктория Ильина, Людмила Кусакова, Владимир Комаров)

Напишите отзыв о статье "Барышня-крестьянка (фильм, 1995)"

Ссылки

  • [www.film.ru/afisha/movie.asp?code=BARYSH Национальный кинопортал film.ru]
  • [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=383 «Барышня-крестьянка»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»

Отрывок, характеризующий Барышня-крестьянка (фильм, 1995)

Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.