Бар, Эгон

Эгон Бар нем. Egon Bahr
Министр по экономическому сотрудничеству ФРГ
16 мая 1974 год — 14 декабря 1976 год
Предшественник:	Эрхард Эпплер
Преемник:	Мария Шлай
Министр по особым поручениям ФРГ
15 декабря 1972 год — 7 мая 1974 год
Предшественник:	Хорст Эмке
Преемник:	Должность упразднена; Вольфганг Шойбле (с 1984 года)

Э́гон Бар (нем. Egon Bahr; 18 марта 1922, Треффурт, Тюрингия — 19 августа 2015, Берлин) — немецкий политик, член СДПГ. Автор ключевой идеи новой восточной политики правительства Вилли Брандта «Изменения путём сближения». В 1972—1974 годах — федеральный министр по особым поручениям, в 1974—1976 годах — федеральный министр по экономическому сотрудничеству.

Биография

Родился в семье банковского служащего. Из-за еврейского происхождения бабушки ему не разрешили ни изучение музыки, ни обучение на пилота. В период с 1942 по 1944 годы солдатом воевал во Вторую мировую войну. В 1944 начальство обнаружило у него еврейскую бабушку, его обвинили в том, что он проник в вермахт, скрыв этот факт, и как «неарийца» послали работать на оборонный завод.

После войны работал журналистом в Берлине в газетах Berliner Zeitung, Allgemeine Zeitung и Tagesspiegel. В 1950—1960 годах был главным комментатором и руководителем боннского бюро РИАС. В 1959 году был назначен пресс-атташе в посольстве ФРГ в Гане.

В 1956 году вступил в Социал-демократическую партию Германии. В 1960 году правящий бургомистр Берлина Вилли Брандт пригласил Эгона Бара на должность руководителя пресс-службы Западного Берлина, на которой он оставался вплоть до 1966 года.

В конце 1966 года вместе с Брандтом, ставшим министром иностранных дел ФРГ, переехал в Бонн, где занял пост советника министра и занимался детальной разработкой «Новой восточной политики» ФРГ, направленной на смягчение напряжения между странами Восточной и Западной Европы. В 1969 году Брандт, став федеральным канцлером, назначил его на пост государственного секретаря своей канцелярии. Для налаживания взаимного доверия между руководством СССР и ФРГ в 1969 году был налажен тайный канал связи, СССР представлял высокопоставленный сотрудник КГБ Вячеслав Кеворков, а Западную Германию — Бар. В результате деятельности этого канала был подготовлен Московский договор 1970 года, по которому ФРГ впервые признала нерушимость послевоенных границ в Европе.

В 1972—1990 годах избирался депутатом бундестага. В 1972—1974 годах занимал пост федерального министра по особым поручениям, возглавлял делегацию ФРГ на переговорах по заключению Основополагающего договора между ГДР и ФРГ.

В 1974—1976 годах работал на должности федерального министра по экономическому сотрудничеству. В 1976—1982 годах был федеральным исполнительным секретарём СДПГ. Кроме того, с 1980 года он был членом Независимой комиссии по разоружению и безопасности под началом Улофа Пальме и одновременно с 1980 года являлся председателем подкомитета по вопросам разоружения и контроля над вооружениями в бундестаге.

В 1984—1994 годах был научным директором Института исследований проблем мира Гамбургского университета. С 1984 года являлся почетным профессором Гамбургского университета. Автор нескольких книг.

Награды и звания

Кавалер Большого Креста со звездой и плечевой лентой ордена За заслуги перед ФРГ. Был удостоен был удостоен Командорского креста II степени Почётного знака «За заслуги перед Австрийской Республикой» (1963), Командор польского ордена Заслуг, Командор ордена Заслуг со звездой (Норвегия).

В 1976 году стал лауреатом Премии имени Теодора Хойа, а в 1982 году — Общественной премии имени Густава Хайнемана. В 2007 году был награждён премией Вилли Брандта немецко-норвежского Фонда имени Вилли Брандта, в 2099 году — Гёттингенской премией мира и Премией имени Марион Дёнхоф. В октябре 2008 года Международный институт Цитау присвоил ему степень за вклад в развитие европейского объединительного процесса. Лауреат Премии Штайгера (2011) и Тутцингского Льва Евангелической академии в Тутцинге (2013). В 2013 году ему была присуждена Премия кайзера Отто.

Почетный гражданин Берлина (2002). В январе 2010 года он был награждён орденом «За заслуги» федеральной земли Северный Рейн-Вестфалия.

Ссылки

• [www.hdg.de/lemo/biografie/egon-bahr.html Биография  (нем.)]

Отрывок, характеризующий Бар, Эгон

– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?