Басин, Николай Петрович

Николай Петрович Басин
здание гостиницы Н. И. Соболева «Россия» (дом слева)
Основные сведения
Работы и достижения
Работал в городах	Санкт-Петербург, Гатчина, Череповец, Москва
Архитектурный стиль	эклектика, модерн
Важнейшие постройки	здание Учительской семинарии в Гатчине, здание технического училища в Череповце.

Никола́й Петро́вич Ба́син (1845—1917) — русский архитектор, академик архитектуры (1874). Почётный член Дома милосердия (с 1889). Гласный Городской думы.

Биография

Окончил Императорскую Академию художеств в 1869 году, в 1870 году получил звание классного художника архитектуры 1-й степени. Был направлен ИАХ в пенсионерскую поездку за границу. В 1874 году был удостоен звания академика архитектуры за выполненный проект гостиницы.

Работал архитектором Воспитательного дома (в 1874—1893 годах), дома призрения бедных императрицы Александры Федоровны (1877—1887 гг.), двора великого князя Николая Николаевича-старшего (1883—1892), а также архитектором страхового общества «Россия» и товарищества Новой бумагопрядильни. Являлся членом Петербургского общества архитекторов.

Проекты

Санкт-Петербург

• Набережная реки Мойки, д.№ 60 — здание гостиницы Н. И. Соболева «Россия». 1871—1872.
• 16-я линия, д.№ 7, двор — здания типографии М. О. Вольфа. 1877—1878.
• 1-я линия, д.№ 10 — особняк А. Н. Чичагова. Перестройка. 1878.
• переулок Крылова, д.№ 7 — доходный дом Н. П. Басина. Площадь Островского, д.№ 5/. 1878—1879. При участии Н. Н. Никонова ?
• Улица Рубинштейна, д.№ 38/Загородный проспект, д.№ 9 — доходный дом П. В. Симонова. 1879—1880.
• Улица Достоевского, д.№ 23 — доходный дом. 1881—1882.
• Улица Достоевского, д.№ 25 — доходный дом. 1881—1882.
• Гороховая улица, д.№ 47, двор — склады Компании для хранения и залога движимых имуществ. Расширение. 1883.
• Улица Марата, д.№ 59 — доходный дом. 1884.
• Московский проспект, д.№ 18 — доходный дом. 1888.
• Улица Марата, д.№ 61 — доходный дом. 1896.
• Московский проспект, д.№ 20 — доходный дом. 1896—1898. Включен существовавший дом.
• Загородный проспект, д.№ 21-23 — доходный дом Г. К. Симонова. 1900—1901.
• Набережная Обводного канала, д.№ 60, правая часть — производственные здания товарищества Новой бумагопрядильной мануфактуры. 1900, 1903, 1906.
• Набережная Обводного канала, д.№ 132 — доходный дом. 1904.
• 4-я Красноармейская улица, д.№ 18б — доходный дом. 1906.
• 4-я Красноармейская улица, д.№ 18а — 5-я Красноармейская улица, д.№ 17 — доходный дом. 1908. Включен существовавший дом.
• 5-я Красноармейская улица, д.№ 9/улица Егорова, д.№ 16 — доходный дом. 1910—1911.
• Люблинский переулок, д.№ 4 — доходный дом. 1911.

Гатчина

• здание Учительской семинарии

Череповец

• здание технического училища

Москва

• Раушская электростанция

Литература

• Зодчие Санкт-Петербурга. XIX — начало XX века / сост. В. Г. Исаченко; ред. Ю. Артемьева, С. Прохватилова. — СПб.: Лениздат, 1998. — 1070 с. — ISBN 5-289-01586-8.
• Зодчие Москвы времени эклектики, модерна и неоклассицизма (1830-е — 1917 годы): илл. биогр. словарь / Гос. науч.-исслед. музей архитектуры им. А. В. Щусева и др. — М.: КРАБиК, 1998. — С. 29. — 320 с. — ISBN 5-900395-17-0.

Ссылки

• [www.orbis.spb.ru/topohron/personal/1000751.htm Санкт-Петербургские ассамблеи]
• [www.snor.ru/?an=pers_182 Басин Николай Петрович]. Справочник научных обществ России. Проверено 15 января 2013. [www.webcitation.org/6DqBpcqIQ Архивировано из первоисточника 21 января 2013].

Отрывок, характеризующий Басин, Николай Петрович

– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.