Баскетбол на летних Олимпийских играх 1952
Поделись знанием:
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.
В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала:
– Не могу видеть эту женщину.
– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.
В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
| Олимпийские игры 1952 | |
 | |
| Общие сведения | |
|---|---|
| 25 июля — 2 августа 1952 | |
| Число участников |
16 |
| Число городов |
1 |
| Число стадионов |
1 |
| Призовые места | |
 Чемпион |
|
 Второе место | |
 Третье место | |
| Статистика турнира | |
| Сыграно матчей |
44 |
| Всего очков |
5306 |
| Среднее число очков за матч |
120.6 |
| Лучшие игроки | |
| Бомбардир |
Отар Коркия (138 очков) |
Соревнования по баскетболу на летних Олимпийских Играх 1952 года проходили с 25 июля по 2 августа. Победителем в 3-й раз подряд стала сборная США. Всего в баскетбольном турнире приняло участие 16 команды.
Содержание
Медалисты
Квалификация
| Турнир | Места | Команды |
|---|---|---|
| Принимающая страна | 1 |  Финляндия
|
| Олимпийские игры 1948 | 6 |  США Франция Бразилия Мексика Уругвай  Чили
|
| Чемпионат мира по баскетболу 1950 | 1 |  Аргентина
|
| Чемпионат Европы по баскетболу 1951 | 2 |  СССР Чехословакия
|
| Олимпийский квалификационный турнир | 6 |  Болгария Филиппины Канада Венгрия Куба Египет
|
Групповой этап
Группа A
| Место | Команда | Игры | Поб | Пор | Забито | Пропущено | +/- | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | США
|
3 | 3 | 0 | 195 | 139 | +56 | 6 |
| 2 | Уругвай
|
3 | 2 | 1 | 167 | 164 | +3 | 5 |
| 3 | Чехословакия
|
3 | 1 | 2 | 161 | 164 | −3 | 4 |
| 4 | Венгрия
|
3 | 0 | 3 | 143 | 199 | −56 | 3 |
| 25 июля 1952 10:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/1/grid/A/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | США |
66:48 | Венгрия
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 37:23, 29:25. | |||||
| 25 июля 1952 12:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/2/grid/A/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Уругвай |
53:51 ОТ | Чехословакия
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 32:32, 19:19. Дополнительное время: 2:0 | |||||
| 26 июля 1952 9:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/3/grid/A/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Венгрия |
56:70 | Уругвай
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 33:36, 23:34. | |||||
| 26 июля 1952 12:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/4/grid/A/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | США |
72:47 | Чехословакия
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 35:21, 37:26. | |||||
| 27 июля 1952 10:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/5/grid/A/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Чехословакия |
63:39 | Венгрия
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 34:23, 29:16. | |||||
| 27 июля 1952 20:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/6/grid/A/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | США |
57:44 | Уругвай
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 32:27, 25:17. | |||||
Группа B
| Место | Команда | Игры | Поб | Пор | Забито | Пропущено | +/- | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | СССР
|
3 | 3 | 0 | 192 | 143 | +49 | 6 |
| 2 |  Болгария
|
3 | 2 | 1 | 163 | 182 | −19 | 5 |
| 3 | Мексика
|
3 | 1 | 2 | 172 | 171 | +1 | 4 |
| 4 | Финляндия
|
3 | 0 | 3 | 147 | 178 | −31 | 3 |
| 25 июля 1952 13:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/1/grid/B/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | СССР |
74:46 | Болгария
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 38:21, 36:25. | |||||
| 25 июля 1952 16:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/2/grid/B/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Мексика |
66:48 | Финляндия
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 36:21, 30:27. | |||||
| 26 июля 1952 10:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/3/grid/B/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Мексика |
44:52 | Болгария
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 16:27, 28:25. | |||||
| 26 июля 1952 13:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/4/grid/B/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | СССР |
47:35 | Финляндия
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 23:14, 24:21. | |||||
| 27 июля 1952 9:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/5/grid/B/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Финляндия |
64:65 | Болгария
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 30:31, 31:31. | |||||
| 27 июля 1952 17:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/6/grid/B/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | СССР |
71:62 | Мексика
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 38:29, 33:33. | |||||
Группа C
| Место | Команда | Игры | Поб | Пор | Забито | Пропущено | +/- | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Аргентина
|
3 | 3 | 0 | 239 | 196 | +43 | 6 |
| 2 | Бразилия
|
3 | 2 | 1 | 184 | 179 | +5 | 5 |
| 3 | Филиппины
|
3 | 1 | 2 | 192 | 221 | −29 | 4 |
| 4 | Канада
|
3 | 0 | 3 | 201 | 220 | −19 | 3 |
| 25 июля 1952 9:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/1/grid/C/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Аргентина |
85:59 | Филиппины
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 44:30, 41:29. | |||||
| 25 июля 1952 19:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/2/grid/C/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Бразилия |
57:55 | Канада
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 33:27, 24:28. | |||||
| 26 июля 1952 19:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/3/grid/C/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Филиппины |
52:71 | Бразилия
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 25:32, 27:39. | |||||
| 26 июля 1952 20:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/4/grid/C/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Аргентина |
82:81 | Канада
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 42:48, 40:33. | |||||
| 27 июля 1952 16:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/5/grid/C/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Канада |
65:81 | Филиппины
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 35:40, 30:41. | |||||
| 27 июля 1952 19:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/6/grid/C/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Аргентина |
72:56 | Бразилия
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 31:21, 41:35. | |||||
Группа D
| Место | Команда | Игры | Поб | Пор | Забито | Пропущено | +/- | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Франция
|
3 | 3 | 0 | 202 | 149 | +53 | 6 |
| 2 | Чили
|
3 | 2 | 1 | 170 | 150 | +20 | 5 |
| 3 | Египет
|
3 | 1 | 2 | 176 | 221 | −45 | 4 |
| 4 | Куба
|
3 | 0 | 3 | 149 | 177 | −28 | 3 |
| 25 июля 1952 17:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/1/grid/D/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Франция |
92:64 | Египет
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 39:30, 53:34. | |||||
| 25 июля 1952 20:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/2/grid/D/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Чили |
53:52 | Куба
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 32:32, 21:20. | |||||
| 26 июля 1952 16:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/3/grid/D/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Египет |
46:74 | Чили
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 18:47, 28:27. | |||||
| 26 июля 1952 17:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/4/grid/D/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Франция |
58:42 | Куба
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 30:17, 28:25. | |||||
| 27 июля 1952 12:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/5/grid/D/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Франция |
52:43 | Чили
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 25:17, 27:26. | |||||
| 27 июля 1952 13:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/6/grid/D/rid/348/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Египет |
66:55 | Куба
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 35:28, 31:27. | |||||
Четвертьфинал
Группа A
| Место | Команда | Игры | Поб | Пор | Забито | Пропущено | +/- | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | США
|
3 | 3 | 0 | 246 | 166 | +80 | 6 |
| 2 | СССР
|
3 | 2 | 1 | 190 | 195 | −5 | 5 |
| 3 | Бразилия
|
3 | 1 | 2 | 177 | 155 | +22 | 4 |
| 4 | Чили
|
3 | 0 | 3 | 159 | 256 | −97 | 3 |
| 28 июля 1952 9:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/1/grid/A/rid/349/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Чили |
44:75 | Бразилия
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 25:36, 19:39. | |||||
| 28 июля 1952 17:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/2/grid/A/rid/349/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | СССР |
58:86 | США
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 22:39, 36:47. | |||||
| 29 июля 1952 16:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/4/grid/A/rid/349/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | СССР |
54:49 | Бразилия
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 21:25, 33:24. | |||||
| 29 июля 1952 10:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/3/grid/A/rid/349/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Чили |
55:103 | США
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 32:47, 23:56. | |||||
| 30 июля 1952 16:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/5/grid/A/rid/349/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Бразилия |
53:57 | США
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 26:24, 27:33. | |||||
| 30 июля 1952 17:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/6/grid/A/rid/349/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | СССР |
78:60 | Чили
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 41:29, 37:31. | |||||
Группа B
| Место | Команда | Игры | Поб | Пор | Забито | Пропущено | +/- | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Уругвай
|
3 | 2 | 1 | 194 | 187 | +7 | 5 |
| 2 | Аргентина
|
3 | 2 | 1 | 226 | 174 | +52 | 5 |
| 3 | Болгария
|
3 | 1 | 2 | 177 | 220 | −43 | 4 |
| 4 | Франция
|
3 | 1 | 2 | 178 | 194 | −16 | 4 |
| 28 июля 1952 10:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/1/grid/B/rid/349/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Аргентина |
100:56 | Болгария
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 53:29, 47:27. | |||||
| 28 июля 1952 16:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/2/grid/B/rid/349/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Уругвай |
66:68 | Франция
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 30:38, 36:30. | |||||
| 29 июля 1952 9:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/3/grid/B/rid/349/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Болгария |
54:62 | Уругвай
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 27:35, 27:27. | |||||
| 29 июля 1952 17:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/4/grid/B/rid/349/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Аргентина |
61:52 | Франция
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 31:27, 30:25. | |||||
| 30 июля 1952 9:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/5/grid/B/rid/349/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Франция |
58:67 | Болгария
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 23:39, 35:38. | |||||
| 30 июля 1952 10:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/6/grid/B/rid/349/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Аргентина |
65:66 ОТ | Уругвай
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 31:39, 30:22. Дополнительное время: 4:5 | |||||
Квалификация за 5-8 места
Матчи за 5-8 места
| 31 июля 1952 9:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/A/grid/2/rid/350/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Болгария |
53:60 | Чили
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 29:37, 24:23. | |||||
| 31 июля 1952 10:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/A/grid/1/rid/350/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Франция |
44:59 | Бразилия
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 26:31, 18:28. | |||||
Матч за 7-е место
| 1 августа 1952 9:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/A/grid/1/rid/351/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Франция |
44:58 | Болгария
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 22:22, 22:36. | |||||
Матч за 5-е место
| 2 августа 1952 9:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/A/grid/2/rid/351/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Чили |
58:49 | Бразилия
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 32:24, 26:25. | |||||
Плей-офф
Полуфинал
| 31 июля 1952 16:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/A/grid/4/rid/350/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Уругвай |
57:61 | СССР
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 28:31, 29:30. | |||||
| 31 июля 1952 17:30 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/A/grid/3/rid/350/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Аргентина |
76:85 | США
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 39:43, 37:42. | |||||
Матч за 3-е место
| 1 августа 1952 16:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/A/grid/3/rid/351/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | Уругвай |
68:59 | Аргентина
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 31:24, 37:35. | |||||
Финал
| 2 августа 1952 16:00 |
[archive.fiba.com/pages/eng/fa/game/p/gid/A/grid/4/rid/351/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/statistic.html Протокол] | СССР |
25:36 | США
|
Хельсинки |
| Счёт по половинам: 15:17, 10:19. | |||||
Итоговое положение
| Место | Команда | Игр | П | Пор | Забито | Пропущено | Разница |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Участники финала | |||||||
 |
США |
8 | 8 | 0 | 562 | 406 | +156 |
 |
СССР |
8 | 6 | 2 | 468 | 431 | +37 |
| Матч за 3-е место | |||||||
 |
Уругвай |
8 | 5 | 3 | 486 | 471 | +15 |
| 4 | Аргентина |
8 | 5 | 3 | 600 | 523 | +77 |
| Выбыли в 1/4 финала | |||||||
| 5 | Чили |
8 | 4 | 4 | 461 | 508 | -47 |
| 6 | Бразилия |
8 | 4 | 4 | 469 | 450 | +19 |
| 7 | Болгария |
8 | 4 | 4 | 451 | 506 | −55 |
| 8 | Франция |
8 | 4 | 4 | 468 | 460 | +8 |
| Групповой турнир | |||||||
| 9 | Мексика |
3 | 1 | 2 | 172 | 171 | +1 |
| 10 | Чехословакия |
3 | 1 | 2 | 161 | 164 | −3 |
| 11 | Филиппины |
3 | 1 | 2 | 192 | 221 | −29 |
| 12 | Египет |
3 | 1 | 2 | 176 | 221 | −45 |
| 13 | Канада |
3 | 0 | 3 | 201 | 220 | −19 |
| 14 | Куба |
3 | 0 | 3 | 149 | 177 | −28 |
| 15 | Финляндия |
3 | 0 | 3 | 147 | 178 | −31 |
| 16 | Венгрия |
3 | 0 | 3 | 143 | 199 | −56 |
Напишите отзыв о статье "Баскетбол на летних Олимпийских играх 1952"
Ссылки
- [archive.fiba.com/pages/eng/fa/event/p/sid/2933/_/1952_Olympic_Games_Tournament_for_Men/index.html Архив сайта ФИБА]
- [www.sports-reference.com/olympics/summer/1952/BAS/ Олимпийский баскетбольный турнир 1952 года на сайте www.sports-reference.com]
- [www.todor66.com/basketball/Olympic/Men_1952.html Олимпийский баскетбольный турнир 1952 года на сайте www.todor66.com]
| ||||||||
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Баскетбол на летних Олимпийских играх 1952
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.
В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала:
– Не могу видеть эту женщину.
– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.
В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
