Баскин, Григорий Иванович

Григорий Иванович Баскин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Г. И. Баскин</td></tr>
Депутат II Государственной Думы
20 февраля — 3 июня 1907 года
Монарх:	Николай II
Вероисповедание:	православие
Рождение:	6 апреля 1866(1866-04-06) Российская империя Российская империя
Смерть:	1940(1940) СССР СССР, Самара
Партия:	Партия народных социалистов (1907-18)
Образование:	высшее
Профессия:	статистик, агроном, редактор, преподаватель, политик

Григорий Иванович Баскин (6 апреля 1866, Елабуга — 1940, Куйбышев) — земский статистик, народный социалист, депутат II Государственной думы Российской империи от Пермской губернии, профессор Самарского университета.

Биография

Ранние годы. Земство и Дума

Григорий Баскин родился 6 апреля 1866 года в Елабуге (Вятская губерния) в семье фельдшера. По окончании реального училища, Григорий поступил в Петровскую земледельческую академию в Москве, из которой был дважды исключён за участие в студенческих волнениях.

После вторичного исключения Баскин был выслан из Москвы в Нижний Новгород, но, несмотря на это, в 1894 году, он экстерном окончил полный курс Академии. В дальнейшем Баскин поступил на земскую службу — стал статистиком в Вятской губернии и агрономом в Тамбовской губернии. В 1898—1909 годах он заведовал оценочным отделением Пермского губернского земства: провёл ряд оценочных работ и подворные переписи по всем уездам губернии. С ноября 1905 по январь 1906 года он был редактором-издателем газеты «Пермский край».

На губернском избирательном собрании 6 февраля 1907 года личный дворянин Баскин стал выборщиком от съезда городских избирателей Перми, получив в свою поддержку наибольшее количество голосов: 151 из 193 возможных. Но его избрание проходило далеко не гладко: в 1906 году он был отстранён от выборов в связи с редакционной деятельностью — за публикацию неугодных материалов Григорий Иванович был привлечен к ответственности по Уголовному Уложению. Впоследствии Судебная палата его полностью оправдала.

На банкете 11 февраля 1907 года, в честь отъезжавших в столицу депутатов Государственной Думы Российской империи второго созыва, он заявил:

Депутаты поедут в Думу и будут требовать земли и воли. Задача Думы — вложить еще один камень в великое здание народной свободы. Оставшиеся на местах должны сплотиться и поддержать Думу. Каждый из нас идет с верой в творческие силы народа

В Думе Григорий Баскин вошёл во фракцию народных социалистов. Работал в составе бюджетной и аграрной комиссий, причём в последней — выполнял функции секретаря. 19 марта 1907 года выступил в прениях по аграрному вопросу, затронув вопрос о недостаточной обеспеченности землей горнозаводского населения Урала. 9 марта, говоря о помощи голодающим, внес предложение поручить продовольственной комиссии выработать законопроект об организации на основе демократических выборов волостных продовольственных комитетов.

Проживая в Санкт-Петербурге, Баскин принял участие в издании новой газеты «Общественное дело». После роспуска Второй Думы он вернулся в Пермь. В 1909 году, по требованию пермского губернатора, Баскин был уволен с земской службы за принадлежность к оппозиционной политической партии (как «политически неблагонадежный»). В этот период он успел издать свою брошюру «К вопросу о нормах для определения чистой доходности недвижимых имуществ в Пермской губернии».

1917. Профессор. Арест и ссылка

После отъезда из Перми, Григорий Баскин продолжил службу в московском и самарском земствах. После Февральской революции 1917 года он был избран председателем Самарского губернского земельного комитета.

В Советское время Баскин работал в Самарском губернском статистическом бюро, возглавляя его до 1927 года, и неоднократно принимал участие во всероссийских съездах статистиков — в 1925 году в Самаре и в Москве на Всесоюзной статистической конференции был отпразднован 35-летний юбилей статистической и общественной деятельности Баскина. С 1921 он был профессором кафедры статистики Самарского университета, а в 1927—1935 годах — профессором Самарского сельско-хозяйственного института. Был редактором журнала «Вестник губернского статистического бюро», состоял членом Самарского губисполкома.

Баскин выдвинул и обосновал оригинальные принципы районирования, проведения комбинационных группировок, вторичных группировок для изучения крестьянства. Он утверждал, что

Производительность труда, понижающаяся в соответствии с уменьшением размеров посевной площади, оказывает самое существенное влияние на величину чистой доходности одной десятины удобной земли; чистая доходность тем менее, чем меньше размер хозяйства

В последствии «официально взгляды Баскина на резервирование хлеба в крестьянском хозяйстве в форме страхового фонда подверглись жесткой критике со стороны комиссии [товарища] Сосновского в статье, напечатанной в первой половине 1925 года в "Известиях ВЦИК" и "Правде". Несмотря на утверждение Баскина, что в Самарской губернии хлеба в 1920 году заготовить нельзя, так как имеющийся хлеб есть только страховой фонд, все же в результате деятельности комиссии Сосновского удалось заготовить значительное количество хлеба и направить его на снабжение Красной Армии и пролетариата Москвы и Ленинграда». В 1921/22 годах в Самарской губернии начался голод.

Летом 1930 года Баскин был арестован как «вредитель» и приговорен к 5 годам ссылки — отправлен в Северный край; в 1931 году он был переведен в Архангельск. 11 августа 1932 года его племянница, Нина Петровна Баскина, проживавшая в Ивановской области, обратилась за помощью к Е. П. Пешковой, поскольку «друзья дяди, которые работают в Москве, не ответили дяде на письмо».

Григорий Иванович Баскин скончался в Куйбышеве в 1940 году.

Произведения

• «К вопросу о нормах для определения чистой доходности недвижимых имуществ в Пермской губернии», Пермь, 1910.
• Статья «Небывалый неурожай и вероятные урожаи ближайших лет» (1921)
• Сборник избранных трудов Г. И. Баскина, вып. I—VI, Самара, 1925.

Семья

Был женат, в семье — двое детей.

Литература

• РГИА [Российский государственный исторический архив] Фонд 1278. Опись 1 (2-й созыв). Дело 30; Дело 587. Лист 6-9.
• Государственный архив Пермской области (ГАПО). Ф. Р-790, оп. 1, д. 213; ф. Р-72, оп. 1, д. 12.
• ГАРФ. Ф. 8409. Оп. 1. Д. 717. С. 60-61. Автограф.
• «К юбилею Г. И. Баскина (1890—1925)», Самара, 1925.
• Феофаров В. А. Г. И. Баскин и значение некоторых его работ, По поводу 35-летия его научно-общественной деятельности, Псков, 1926.
• Историко-культурная энциклопедия Самарского края. Персоналии. Самара, 1993.
• Члены Государственной Думы (портреты и биографии). Второй созыв. 1907—1912 гг. / Сост. М. М. Боиович. М., 1907. С. 233.
• Шумилов Е. Н. Государственные, политические, общественные деятели Пермской губернии (1905—1919 гг.). Пермь, 2005. С. 7.
• Кирьянов И. К. Пермские депутаты Государственной Думы. Пермь, 2006., С. 45-46.

Отрывок, характеризующий Баскин, Григорий Иванович

– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.