Баскские земли

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Баскские земли (баск. Euskal Herria, исп. País Vasco, фр. Pays Basque) — территории традиционного расселения басков на стыке Франции и Испании, в западных Пиренеях и на побережье Бискайского залива. Родина баскской нации и баскского языка. Баскские земли включают в себя:

  • Южную Страну Басков, расположенную в Испании (по-баскски: Hegoalde — «Южная страна»). Она же — Испанская Страна Басков.
  • Северную Страну Басков на юге Франции (по-баскски: Iparralde — «Северная страна»). Она же — Французская Страна Басков.




Испанская Страна Басков

Большинство баскской нации проживает в пределах Южной Страны Басков. Испанская, или Южная Страна Басков состоит из:

  • Т.наз. Автономного Сообщества Страна Басков (тождество названий части и целого нередко порождает путаницу);
  • Т.наз. Автономного Сообщества Наварра, тождественного одноименной испанской провинции. (исп. Comunidad Foral de Navarra, баск. Nafarroako Foru Erkidegoa). Административный центр Наварры — Памплона (Ирунья).

Автономное Сообщество Страна Басков состоит из весьма древних и небольших по площади провинций:

Ещё в августе 1992 г. баскская партия Эрри Батасуна (Herri Batasuna) и Союз Наваррских Народов подняли вопрос о присоединении Наварры к Автономному Сообществу Страна Басков — но идея так и не была реализована.

Французская страна басков

До Великой французской революции Французская, или Северная Страна Басков состояла из провинций Лабурдан, Зуберу, а также Нижней Наварры (бывшего Королевства Наварра). После революции традиционное деление Франции на провинции было отменено. По состоянию на 2008 год Северная Страна Басков является частью департамента Атлантические Пиренеи, входящего в регион Аквитания.

История Баскских земель

Согласно некоторым версиям происхождения басков, они являются одним из наименее ассимилированных и смешавшихся с другими народов, проживавших на территории Западной Европы со времён палеолита.

С I века до н. э. вплоть до середины V века территория, заселённая басками, номинально находилась под властью Римской империи. Из-за гористого характера местности римлянам не удалось проникнуть во все населённые басками области, что позволило Стране басков сохранить свой язык и национальную самобытность. В IV и V веках происходят восстания басков против владычества Рима, приведшие к вхождению данных земель в состав независимого Герцогства Васкония — этнического государства, расположенного к югу от реки Гаронна. Герцогство распалось в VIII—IX веках вследствие набегов норманнов. В начале IX века регион Васкония распростёрся вплоть до реки Адур. В то же самое время, баскский язык начинает уступать вульгарной и письменной латыни и область его распространения ограничивается территорией вокруг Пиренеев.

В период господства вестготов, а затем арабов на Пиренейском полуострове, бо́льшая часть Баскских земель оставалась независимой и явилась оплотом Реконкисты. В 893 году арабский географ Аль-Якуби упоминал в своём труде о народах «Аль-Баскунас» (басках) и «Аль-Джаскас» (гасконцах[1]), непокорившихся арабам. С 963 года город Сен-Север упоминается как «глава Васконии», что некоторые историки истолковывают как «столица Васконии», в то время как другие считают, что это означает «вершина Васконии» из-за расположения города на холме с видом на равнины Васконии.

В XI — XV веках Южная Страна Басков была под властью Королевства Наварры и под вассалитетом Королевства Кастилии. Как Наварра, так и Бискайя, Алава и Гипускоа проводили самостоятельную внешнюю политику[2].

Испанская часть Страны басков с начала XVI века вошла в состав единого Испанского государства, частично сохраняя автономию до 1876 года. Французская часть сохраняла некоторую автономию до Великой французской революции, упразднившей региональные свободы.

В 1801 году этнолингвистическую экспедицию в Страну Басков совершил Вильгельм фон Гумбольдт. Научным её итогом явилась книга «Баски, или замечания, сделанные во время путешествия по Бискайе и французским Баскским областям весной 1801 года, вместе с исследованиями о баскском языке и нации и кратким изложением баскской грамматики и словарного запаса»[3].

В конце XIX века братья Сабино и Луис Арана Гойри разработали обще-баскскую национальную символику (в том числе флаг Икуриньо) и предложили для своей родины название Эускади.

в 1876 году, после разгрома карлистского движения (которое активно поддержали баски, каталонцы и «манчегос» — жители Ла-Манчи), Страна Басков была лишена своих фуэрос. Баскская молодёжь постепенно отступалась от исповедуемой героями-карлистами консервативно-национальной идеологии. Ей на смену пришёл левый национализм на социалистической платформе.

Заслуживает пристального внимания и судьба древнего аристократического народа басков: парадоксальная и во многом загадочная. Пресловутая ЭТА («Euskadi ta Askatasuna», в переводе: «Государство басков и свобода»), как известно, дебютировала 18 июля 1961 года взрывом железнодорожного полотна, с целью пустить под откос состав с ехавшими на торжества в Сан-Себастьян ветеранами Испанской Фаланги. В рядах ЭТА процветает культ Бронштейна-Троцкого и семейства Альенде. Однако ж, её не назовёшь чисто-марксистской структурой. ЭТА генетически восходит к созданному в 1953 году студенческому обществу «Экин!» (в переводе: «Держаться!»), которое, в свою очередь, представляло собой радикальную фракцию Баскской националистической партии.
— писал по этому поводу журналист К. Э. Козубский[4]. Действительно, часть Страны басков в Испании возродила свою автономию после победы Народного фронта в 1936 году, однако была лишена самоуправления после падения республики в 1939 году.

В 1953 году студенты Университета Бильбао (Бискайя, Испания) создали подпольную организацию «Экин» (в переводе: «Держаться!»), поставившую своей целью объединение всех Баскских земель) в единое суверенное государство. Под влиянием «Экина», во Франции в 1963 году зародилось баскское националистическое движение «Эмбата» (Embata, запрещено в 1974 году).

В соответствии с конституцией Испании 1978 года часть Испанской страны басков получила сначала временную, с января 1980 года — постоянную автономию.

См. также

Напишите отзыв о статье "Баскские земли"

Примечания

  1. Т. о. Аль-Якуби не отождествлял гасконцев с басками.
  2. Padre Bernandino de Estella Historia vaska. - Bilbao, 1931.
  3. В конце ХХ — начале ХХI вв. большой вклад в изучение языка северных басков внёс канадский (квебекский) лингвист и социолингвист Жак Море. Наиболее известные его работы:
    • " 1989 eta 1990 urteetako lege linguistiko sobietarrak17 ", BAT Soziolinguistika aldizkaria (Donostia) 1992, 7/8. и
    • " Elebakartasuna justifika al daiteke hizkuntz normalizazioaren ikuspuntutik18? " 19. 1996ko urria. Hizkuntza heriotza.
  4. Козубский К. Э. Парадоксы Новейшей истории. — «Наша Страна» (Буэнос-Айрес), № 2561—2562 от 25 сентября 1999 года.

Ссылки

  • [karty.narod.ru/maps/basq/basq.html Страна басков (Euskar Herriko)]
  • [terijoki.spb.ru/history/tpl3.php?page=basquefaq2&lang=ru О Баскском языке и Басках]

Отрывок, характеризующий Баскские земли

– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.