Баслаху
Эта статья про село Баслаху. Статья про платформу — Баслаху (платформа)
Село
|
Басла́ху (абх. Баслахә) — село в Очамчырском районе Абхазии. Расположено к северу от райцентра Очамчыра в равнинной полосе по правому берегу реки Аалдзга. С севера примыкает к Очамчыре. До 1992 года в качестве официального названия использовалась форма Беслаху́ба. В административном отношении село представляет собой административный центр Баслахусской сельской администрации (абх. Баслахә ақыҭа ахадара), в прошлом Беслахубский сельсовет. Село имеет свой сайт - [baslakhu.org/ «Официальный сайт села Баслаху»]
Происхождение названия связывают с именем князя Баслаху Чачба, чьи владения в старину располагались на территории села.
Содержание
Границы
На севере село (сельская администрация) Баслаху граничит с селом (с/а) Акуаскиа (ранее входившего в с/а Гуп); на востоке — с селом (с/а) Пакуаш (включая бышую с/а Охурей); на юге — с городом Очамчира; на западе и северо-западе — с селом (с/а) Маркула, на юге — с селом (с/а) Илор.
Население
Население Беслахубского сельсовета по данным переписи 1989 года составляло 2980 человек, по данным переписи 2011 года население сельской администрации Баслаху составило 839 человек, в основном абхазы.[4][5]
| Год переписи | Число жителей | Этнический состав |
|---|---|---|
| 1886 | 596 | абхазы 79,9%; грузины 18,5% |
| 1926 | 909 | абхазы 84,5%; грузины 11,6%; турки 2,3% |
| 1959 | 1.268 | грузины, абхазы (нет точных данных) |
| 1989 | 2.980 | грузины, абхазы (нет точных данных) |
| 2011 | 839 | абхазы 90,7%, грузины 6,1%, русские 1,4% |
По данным переписи населения 1886 года в селении Баслаху проживало православных христиан — 588 человека, мусульман-суннитов — 8 человек. По сословному делению в Баслаху имелось 6 князей, 14 дворян, 4 представителя православного духовенства и 572 крестьянина. Представителей «городских» сословий в Баслаху не проживало.
Мегрельская община села Баслаху является самой старой в современной Абжуйской Абхазии. Мегрелы были расселены в посёлке Новая Акуаскя в XIX веке абхазскими владетельными князьями Чачба-Шервашидзе среди абхазского населения.
Кроме того, в сталинский период Баслаху также становится одним из центров вселения мегрельских крестьян из Западной Грузии [6]. Таким образом к началу 1990-х годов численность грузинского населения Баслаху уже значительно превосходила численность абхазского. Основным языком межнационального общения в селе являлся мегрельский. В ходе грузино-абхазской войны село контролировалось грузинской стороной, абхазы в этот период покинули населённый пункт и вернулись после войны. С установление абхазскими войсками контроля над Баслаху большая часть грузинского населения покидает село. Однако многие потомки старого досоветского мегрельского населения Новой Акуаски остались на месте.
В настоящее время число жителей Баслаху сильно сократилось по сравнению с довоенным временем.
Историческое деление
Село Баслаху исторически подразделяется на 6 посёлков (абх. аҳабла):
- Абжааптра (собственно Баслаху)
- Агдарра
- Ахы-Уаа
- Ашыцра
- Додлан
- Новая Акуаскя
Известные уроженцы и жители
- Тарба, Иван Константинович (1921—1994) — абхазский советский писатель, поэт.
Использованная литература
- 1. Кварчия В. Е. Историческая и современная топонимия Абхазии (Историко-этимологическое исследование). — Сухум: Дом печати, 2006—328 с.
- 2. Кәарҷиа В.Е. Аҧсны атопонимика. - Аҟәа: 2002. - 686 д. (абх.)
Напишите отзыв о статье "Баслаху"
Примечания
- ↑ Данный населённый пункт расположен в Абхазии. Согласно административно-территориальному делению Грузии, Абхазия входит в состав Грузии как Автономная Республика Абхазия. Фактически, Абхазия является частично признанным государством Республика Абхазия, территория которого Грузией не контролируется.
- ↑ Согласно юрисдикции частично признанной Республики Абхазия
- ↑ Согласно юрисдикции Грузии
- ↑ [www.ethno-kavkaz.narod.ru/ochamchira11.html Перепись населения Абхазии 2011. Очамчырский район]
- ↑ [www.ethno-kavkaz.narod.ru/rnabkhazia.html Переписи населения в Абхазии 1886, 1926, 1939, 1959, 1970, 1979, 1989, 2003, 2011]
- ↑ [www.viu-online.ru/science/publ/bulleten20/page5.html Багапш Н. В. Формирование этнической мозаики Абхазии]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Баслаху
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.
Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
