Басов, Алексей Николаевич

Алексей Басов
Имя при рождении:	Алексей Николаевич Басов
Род деятельности:	медиа, интернет, инвестиции, телеком
Дата рождения:	20 сентября 1977(1977-09-20) (46 лет)
Место рождения:	Москва
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Награды и премии:	РОТОР++ Продюсер года (2005), Великолепная двадцатка Рунета (2007) , (2010) , (2011) , Топ-10 успешных предпринимателей до 33 лет ("Финанс", 2009) , 30 самых заметных фигур российского интернета (Russian Forbes, 2011) , РОТОР++ Инвестор года 2011 , TOP15 Российских бизнес-ангелов (2012-2013, Firrma) , TOP узнаваемых лиц венчурного рынка в сфере IT (Исследование ФОМ, 2014)

Алексей Николаевич Басов (20 сентября 1977, Москва) — Интернет-предприниматель, инвестор, общественный деятель. Сооснователь и генеральный директор ряда интернет-компаний: сервиса статистики SpyLOG, платежной системы Манимейл/Деньги@Mail.ru, сервиса контекстной рекламы Бегун.

Компания «Бегун» (основана в 2002 г.) считается пионером на рынке контекстной рекламы, став первой рекламной сетью Рунета с оплатой за переходы и аукционом. Компания была приобретена в 2003 инвестиционным холдингом ФИНАМ, в 2004 и 2007 часть компании была выкуплена холдингом RamblerMedia (эмитент LSE, входил в группу ПрофМедиа). За это время компания подорожала в 96 раз, с $750 тыс. до $72 млн. По мнению журнала Forbes, «Бегун» принес только дивидендами одному из участников, холдингу ФИНАМ, $35 млн.. В 2008 Google договорился купить «Бегун» за $140 млн. Однако в последний момент сделка была заблокирована ФАС. К 2011 «Бегун», согласно исследованию TNS, был крупнейшей рекламной сетью Рунета, а её охват был сопоставим с порталами Яндекс и Mail.ru.

Венчурный инвестор в интернет-стартапы, например, инвестировал в социально-рекрутинговую платформу Pruffi (затем продал фонду Almaz Capital Partners), социальные СМИ Roem.ru, Firrma и Habrahabr (затем продал фонду Юрия Мильнера Digital Sky Technologies). Также среди его инвестиций: медицинская IT-платформа по борьбе с раком Unim, которая была представлена Президенту РФ в числе лучших стартапов ФРИИ, и компания-разработчик офисных приложений «Новые облачные технологии».

С 2005 по 2011 управлял организованным им фондом «ФИНАМ. Информационные Технологии» и департаментом интернет-инвестиций инвестиционного холдинга ФИНАМ. Департамент инвестировал в большое количество компаний, среди которых международные социальные сети Badoo и Mamba, разработчики и издатели игр Alawar и Бука, разработчики технологий «Ашманов и Партнеры», рекламные платфомы Begun, MGid, Novoteka, системы терминалов и электронных платежей MoneyMail и Delta Telecom, сеть платных каналов Deluxe TV и Extreme TV, портальные платформы Astrostar и Банки.ру, и другие активы. Фонд стал первым эмитентом «русского NASDAQ» ИРК — сектора инновационных и растущих компаний ММВБ. Портфель, сформированный департаментом интернет-инвестиций, был оценен в $600 млн и занял второе место в рейтинге журнала Forbes по объёму «выходов».

Входил в совет директоров компаний Бегун, Alawar, Mamba, Банки.ру, Астростар, Новотека, MGid.com, Манимейл/Деньги@Mail.ru, Бука, и других интернет-компаний.

В 2011 стал вице-президентом Mail.ru Group. Среди прочего, запустил сервис таргетированной рекламы Таргет, объединивший рекламные возможности проектов Mail.ru и соцсети «Одноклассники». Оперируя объединённой месячной аудиторией более 50 млн чел., Таргет позволяет персонализировать рекламу с учётом истории поведения пользователя в социальных сетях, играх, сервисах Mail.ru и на других сайтах . В 2013 сервис стал оперировать и мобильной аудиторией , в том же году выручка Mail.ru Group от контекстной рекламы почти сравнялась с медийными доходами. В дальнейшем Target@Mail.ru был переименован в myTarget как часть глобального бренда My.com, и в 2015 году, по данным компании, сервис охватывал уже 140 млн пользователей.

С 2013 вице-президент ОАО «Ростелеком». Занимается реализацией стратегии компании в области интернет-продуктов, является председателем совета директоров некоторых дочерних компаний Ростелекома. Также в ранге председателя совета директоров курирует созданный им корпоративный венчурный фонд. Среди сделок фонда компания-разработчик систем управления сетями Brain4Net и разработчик систем хранения данных "Рэйдикс" . Инициировал создание департамента венчурных продуктов. Среди направлений департамента — игровая и рекламная платформа, платежная система, big data. Весной 2014 года на Петербургском экономическом форуме открыл национальный поисковик «Спутник», который курирует в качестве председателя совета директоров. Запуск «Спутника» вошёл в топ-10 самых значимых бизнес-новостей форума. Технологии «Спутника» в области big data применяются для повышения эффективности операторского и медийного бизнеса «Ростелекома».

Автор большого количества публикаций и выступлений по вопросам интернет-рекламы и венчурных инвестиций. Автор (в соавторстве) и главный редактор первой в России книги о контекстной рекламе «Контекстная реклама в Интернете». Один из героев книги «Рунетология. Кто управляет русским Интернетом». Лауреат ряда профессиональных званий и премий, постоянный участник ведущих отраслевых мероприятий.

Активно участвует в работе институтов развития, отраслевых организаций, государственных комитетах. Президент клуба бизнес-ангелов ФРИИ, созданного АСИ в марте 2013, а также член инвесткомитета ФРИИ. Член Совета (центрального органа)РАЭК, также входит в президиум Экспертно-Консультативного Совета РАЭК по взаимодействию с органами госвласти. Член программного комитета ИРИ, объединяющего ключевых экспертов, разработавших программу развития Интернета и связанных с ним отраслей для Президента РФ. Член экспертного совета по развитию интернет-экономики и интернет-технологий при Минсвязи РФ, член экспертного совета по информационным технологиям при Правительстве РФ. Входит в попечительский совет Федерации Практической Стрельбы России.

Женат, имеет детей. Увлекается практической стрельбой, военной историей, историей вооружений.

Ссылки

• [runetologia.podfm.ru/126/ Басов, Алексей Николаевич] // Аналитическая программа «Рунетология»
• [www.gazeta.ru/business/2011/04/01/3572313.shtml Басов в контексте Mail.ru]. Газета.ru, 01.04.2011
• [www.forbes.ru/tehno-slideshow/internet-i-telekommunikatsii/63930-hozyaeva-virtualnoi-realnosti/slide/21 Хозяева виртуальной реальности: Forbes представляет 30 самых заметных фигур русского интернет-бизнеса]. Русский Форбс, 28.02.2011
• [www.finansmag.ru/94635 33 перца. Четвёртый ежегодный список самых успешных мужчин в возрасте до 33 лет]. Журнал «Финанс» № 11, 30.03-05.04.2009
• [www.finam.ru/about/newsitem3A26B/default.asp Алексей Басов вошел в ТОР-10 самых успешных молодых бизнесменов]. Финам.ru, 27.03.2009
• [www.vesti.ru/doc.html?id=408963 Гендиректор компании «Бегун»: весь бизнес сегодня пользуется контекстной рекламой]. ВГТРК, 24.11.2010
• [www.rbcdaily.ru/2010/12/03/media/562949979242129 «Бегун» начинает размещать баннеры на ресурсах партнерской сети]. RBC daily, 03.12.2010
• [www.interfax.ru/news.asp?id=183887 Гендиректор интернет-компании «Бегун» покидает свой пост] Интерфакс, 01.04.2011
• [www.finansmag.ru/96864/ Назначения недели] Журнал «Финанс» № 13, 11-17.04.2011

Отрывок, характеризующий Басов, Алексей Николаевич

Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.