Бассерман, Ханс
Ханс Бассерман (нем. Hans Bassermann; 20 сентября 1888, Франкфурт-на-Майне — 12 февраля 1978[1], Цинциннати) — немецкий скрипач, сын скрипача Фрица Бассермана и пианистки Флоренс Бассерман (урождённой Ротшильд)[2].
Учился в Берлинской Высшей школе музыки (у Анри Марто) и в Консерватории Штерна. Играл в Оркестре Гевандхауса, затем в 1910—1911 гг. был концертмейстером Берлинского филармонического оркестра. Преподавал в Берлине. В годы Первой мировой войны служил санитарным инспектором в госпиталях немецкой армии во Франции и Бельгии, затем вернулся в Берлин и в 1920—1923 гг. преподавал в Консерватории Шарвенки, затем в Лейпцигской консерватории (где у него, в частности, учился Франц Конвичный), Институте церковной музыки и наконец в 1930—1933 гг. в Веймарской Высшей школе музыки. Одновременно концертировал как солист и ансамблист.
С приходом к власти нацистов вынужден был, в силу своего еврейского происхождения, выступать во франкфуртском оркестре так называемого Культурного союза — организации, объединявшей деятелей искусства с еврейской кровью. В 1936 г. получил возможность выехать в Швейцарию, где в течение одного сезона был концертмейстером Оркестра романской Швейцарии. Затем заключил контракт с Палестинским оркестром и осенью 1937 года дебютировал в Палестине как концертмейстер и как солист (особым успехом пользовалось исполнение Бассерманом второго скрипичного концерта Макса Бруха)[3].
В связи с финансовыми сложностями, с которыми столкнулся Палестинский оркестр, летом 1938 г. Бассерман уехал в США, где до 1944 г. играл в Питсбургском симфоническом оркестре, затем до 1946 г. в Чикагском симфоническом оркестре. В 1952 г. обосновался во Флориде и преподавал в Южном колледже Флориды (англ.).
Напишите отзыв о статье "Бассерман, Ханс"
Примечания
- ↑ [www.lexm.uni-hamburg.de/receive/lexm_lexmperson_00001653;jsessionid=03EFA5199E7D33E7768ABA2040F1D62C?wcmsID=0003&XSL.lexmlayout.SESSION=lexmperson_all Ханс Бассерман в базе данных Гамбургского университета] (нем.). В других источниках встречается 1967 год.
- ↑ [books.google.ru/books?id=BRID607Y8KAC&pg=PA177&lpg=PA177 Barbara von der Lühe. Die Musik war unsere Rettung!] — Mohr Siebeck, 1998. — S. 177. (нем.)
- ↑ [books.google.ru/books?id=BRID607Y8KAC&pg=PA186&lpg=PA186 Barbara von der Lühe. Die Musik war unsere Rettung!] — Mohr Siebeck, 1998. — S. 186. (нем.)
Отрывок, характеризующий Бассерман, Ханс
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
