Бассетгорн

Бассетгорн
Классификация	деревянный духовой музыкальный инструмент, Аэрофон
Родственные инструменты	Кларнет
Бассетгорн на Викискладе

БассетгорнБассетгорн

Ба́ссетгорн (нем. Bassethorn; фр. cor de basset; итал. corno di bassetto) ― деревянный духовой музыкальный инструмент, разновидность кларнета.

История возникновения и развития инструмента

Появление бассетгорна относится ко второй половине XVIII века. Самый ранний из сохранившихся экземпляров, работы мастеров из Пассау Антона и Михаэля Майрхоферов, датирован приблизительно 1760 годом. В 1782 году инструмент был усовершенствован мастером Теодором Лотцем.

Новый инструмент стал весьма популярен среди музыкантов. Обычно они объединялись в ансамбли из двух или трёх бассетгорнов, исполнявшие переложения популярных арий из опер. В среде масонов сумрачный тембр его низких звуков, напоминающий звучание органа, был востребован во время масонских месс.

Вольфганг Амадей Моцарт использовал бассетгорн в Серенаде B-dur K361, «Масонской траурной музыке» K477, операх «Похищение из сераля» и «Милосердие Тита», Реквиеме. Несколько сочинений Моцарта с участием бассетгорна остались неоконченными. Для бассетгорна in G изначально предназначался его Концерт для кларнета с оркестром, написанный для Антона Штадлера (виртуозно владевшего бассетгорном) и ныне, как правило, исполняющийся на обычном кларнете на тон выше первоначальной тональности. Сам Штадлер написал 18 терцетов для трёх бассетгорнов. Сольные сочинения для бассетгорна написали К. Стамиц, И. Бакофен, Г. А. Шнайдер, А. Ролла, Г. Друшецкий, Й. Кюффнер и другие композиторы.

Пережив пик популярности в конце XVIII ― начале XIX века, бассетгорн в последующие несколько десятилетий практически исчезает из музыкальной практики. В первой четверти XIX века он появляется лишь в единичных сочинениях (Бетховен ― балет «Творения Прометея»; Мендельсон ― две концертные пьесы для кларнета и бассетгорна c фортепиано; Данци ― Соната для бассетгорна и фортепиано), а затем вплоть до начала XX века не используется вовсе (за исключением единственного случая в 1879, когда А. Дворжак написал для него партию в Чешской сюите для оркестра).

Рихард Штраус первым из композиторов XX века использовал бассетгорн в своих операх («Электра», «Кавалер розы» и др.) и некоторых других сочинениях. С этого времени интерес к бассетгорну начал возрождаться, однако он всё же остался несколько в тени других представителей семейства кларнетов. В настоящее время бассетгорн используется в кларнетных ансамблях, а также изредка как оркестровый инструмент. Активно использовал бассетгорн в своих сочинениях Карлхайнц Штокхаузен. В практике некоторых исполнителей встречается сольное исполнение на бассетгорне.

Строение бассетгорна

Бассетгорн имеет примерно такое же устройство, что и обычный кларнет, однако бо́льшую длину, из-за чего звучит ниже. Диаметр его трубки, как правило, несколько шире, чем у обычного кларнета, из-за чего обычный кларнетный мундштук не подходит для него и используется мундштук альтового кларнета, хотя на некоторых видах современных инструментов (Stephen Fox, Selmer) мензура уже и используется мундштук от обычного кларнета. Для компактности трубка современного бассетгорна слегка изогнута у мундштука и у раструба. Инструменты, построенные в XVIII―XIX веках, имели более сложную форму с несколькими изгибами и особой камерой, где воздушный канал несколько раз менял направление, переходя в расширяющийся металлический раструб.

Инструмент снабжён несколькими дополнительными клапанами, расширяющими его диапазон вниз по сравнению с кларнетом до ноты до малой октавы (по написанию в скрипичном ключе). Эти клапаны управляются большим пальцем правой руки (типично для немецких моделей) или мизинцами (на французских инструментах).

Бассетгорн ― транспонирующий инструмент. Обычно он применяется in F (в строе фа), то есть звучит на чистую квинту ниже написанных нот. Часто ноты для такого инструмента записывают наподобие нот для валторны — в басовом ключе на кварту выше реально звучащих нот, в скрипичном — на квинту ниже. Бассетгорны в других строях (G, D, Es, A, B) использовались эпизодически в XVIII веке, но в широкое употребление не вошли. Тембр бассетгорна похож на тембр кларнета, но чуть более матовый и мягкий.

Диапазон современного бассетгорна in F ― от фа большой октавы до си-бемоль второй и выше (возможно извлечь звуки до фа третьей, но они не всегда устойчивы по интонации).

Литература

• Бассетгорн // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• John P. Newhill, Graham Melville-Mason. The basset-horn & its music. — J.P. Newhill, 1986. — 128 с.

Ссылки

• [www.usd.edu/smm/Exhibitions/Muzika/Muzikabassethorn.html Фотографии старинных бассетгорнов]  (англ.)
• [slovari.yandex.ru/dict/dukhovik/article/smd-0028.htm Бассетгорн: Словарь музыканта-духовика](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2872 дня))
• Бассетгорн // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Бассетгорн

За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.