Бастеев, Иван Васильевич

Иван Васильевич Бастеев
Дата рождения	8 (20) сентября 1896(1896-09-20)
Место рождения	д. Белозерки, Пензенская губерния, Российская империя
Дата смерти	29 октября 1951(1951-10-29) (55 лет)
Место смерти	Харьков, Украинская ССР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1918—1951
Звание
Сражения/войны	Гражданская война в России, Великая Отечественная война
Награды и премии

Ива́н Васи́льевич Басте́ев (8 [20] сентября 1896 года — 29 октября 1951 года) — советский военачальник, в годы Великой Отечественной войны — командир 89-го стрелкового полка 23-й стрелковой дивизии 47-й армии Воронежского фронта, полковник.

Герой Советского Союза (25.10.1943), генерал-майор (2.11.1944).

Биография

Родился 8 (20) сентября 1896 года в деревне Белозерки ныне Каменского района Пензенской области в семье крестьянина. Русский. Окончил церковно-приходскую школу в 1909 году.

В Красной армии с 1918 года. Участник Гражданской войны. Участвовал в борьбе против банд Григорьева и Юденича, в разгроме интервентов. В 1919 году окончил курсы среднего комсостава в Москве.

В 1925 году окончил курсы «Выстрел». Член ВКП(б) с 1928 года. С 1928 года — преподаватель Нижегородской бронетанковой школы, начальник военно-учебной части Красноярского лесотехнического техникума, военрук Сталинградского тракторного техникума, начальник автодепо № 69 Северо-Кавказского военного округа. В 1941 году заочно окончил 3 курса Военной академии механизации и моторизации РККА.

Участник Великой Отечественной войны с 1941 года.

89-й стрелковый полк (23-я стрелковая дивизия, 47-я армия, Воронежский фронт) под командованием полковника Ивана Бастеева в сентябре 1943 года стремительно форсировал Днепр севернее города Канев Черкасской области Украины, захватил плацдарм и успешно отразил многочисленные атаки противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 октября 1943 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм, полковнику Бастееву Ивану Васильевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 2930).

С 10 ноября 1943 года по 10 ноября 1944 года И. В. Бастеев командовал 23-й Киевско-Житомирской Краснознаменной стрелковой дивизией.

В 1945 окончил Высшую военную академию имени К. Е. Ворошилова (Военная академия Генерального штаба). С 1945 года — начальник штаба Управления Советской военной администрации провинции Бранденбург (Германия). С ноября 1948 года — начальник штаба Управления военных комендатур советского сектора Берлина. С 1951 года генерал-майор И. В. Бастеев — в отставке.

Скончался 29 октября 1951 года.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (№ 2930)
• Два ордена Ленина
• Три ордена Красного Знамени
• Орден Суворова II степени
• Медали, в том числе:
  • Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

Память

• Похоронен в Харькове (Украина).
• Бюст Героя установлен на площади Победы в городе Каменка.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8066 Бастеев, Иван Васильевич]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 18 мая 2011)

Отрывок, характеризующий Бастеев, Иван Васильевич

Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.