Бастер (фильм)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Бастер
Buster
Жанр

драма, комедия

Режиссёр

Дэвид Грин

Продюсер

Норма Хеймэн

Автор
сценария

Дэвид Шиндлер

В главных
ролях

Фил Коллинз

Оператор

Тони Айми

Композитор

Энн Дадли

Кинокомпания

The Movie Group
NFH Productions

Длительность

102 мин.

Страна

Великобритания Великобритания

Язык

английский, испанский

Год

1988

IMDb

ID 0094819

К:Фильмы 1988 года

«Бастер» (англ. Buster) — комедийная драма 1988 года с музыкантом Филом Коллинзом, Джули Уолтерс, Ларри Лэмбом и Шейлой Хэнкок в главных ролях. Саундтрек фильма стал двумя синглами Фила Коллинза, которые в конечном итоге возглавили чарты сотни лучших синглов. Фильм номинировался на Оскар за лучшую песню «Two Hearts».





Сюжет

Бастер Эдвардс — мелкий преступник из Ист-Энда Лондона 1960-х годов. Его многострадальная жена Джун думает о нём как о любвеобильном негодяе и не может поверить, когда узнаёт об его участии в великом ограблении поезда (в 1963 году).

В течение нескольких месяцев после ограбления Бастер и Джун находятся в бегах с их маленькой дочью Ники, до тех пор пока на них не заявил в полицию бдительный сосед. Тогда Бастер сбегает в Акапулько, где он знакомится со знаменитым грабителем поездов Брюсом Рейнольдсом, который также в бегах и живёт за счёт своих грабежей.

Джун и Ники приезжают, несмотря на несогласие матери, и похоже, что Ники нравится её новая жизнь под солнцем. Джун не интересна такая жизнь и она решает вернуться в Англию, хотя для Бастера возвращение будет означать заключение в тюрьму.

Актёрский состав

Саундтрек

Интересные факты

  • Фильм основан на реальных событиях, произошедших в Англии в 1963 году.
  • В фильме дебютировал как актер рок-певец Фил Коллинз.

Напишите отзыв о статье "Бастер (фильм)"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Бастер (фильм)

– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил: