Баташов, Константин Константинович

Константин Константинович Баташов
Дата рождения	6 июля 1938(1938-07-06) (85 лет)
Место рождения	Баку, АзССР, СССР
Страна	СССР СССР, Россия Россия
Профессии	композитор, педагог
Сотрудничество	МГК имени П. И. Чайковского
Награды

Константин Константинович Баташо́в (р. 1938) — композитор, музыкальный педагог. Заслуженный деятель искусств Российской Федерации (1999).

Биография

Родился в Баку 6 июля 1938 года в семье Народного артиста Азербайджанской ССР Константина Николаевича Баташо́́ва (31 января 1918—?) — советского танцовщика, балетмейстера, педагога, ведущего солиста Театра оперы и балета им. М.Ф. Ахундова.

1947—1957 — музыкальная школа при БОДО («Доме офицеров») города Баку (педагог — Т. Л. Мелик-Пашаева).

1956—1958 — АзГК (композиторский факультет, класс Д. И. Гаджиева)

1959—1962 — перевёлся в МГК имени П. И. Чайковского. Класс композиции профессора Е. К. Голубева Во время обучения получал повышенные и именные стипендии. Консерваторию закончил с отличием.

1965 — с отличием окончил аспирантуру. Член СК СССР (1965).

Педагогическая деятельность

C 1962 — преподает сочинение в Мерзляковском училище

C 1963 (перерыв 1967—1971)  — преподаёт на композиторском отделении (с 1997 года — композиторский факультет) Московской консерватории (курс «Полифонии и анализа музыкальной формы», с 1972 года  — курс сочинения).

С 1988 года — доцент; с 1993 года — профессор Московской Консерватории.

Выпустил свыше 60 композиторов — студентов консерватории и аспирантов. Среди учеников В. Грачев, И. М. Красильников, М.Коллонтай, А.Кобляков, А. Раскатов, К. Уманский.

Сочинения

• Симфония № 1 (1962)
• Опера-оратория "Песни каторги и бунта" (1963)
• Концерт для скрипки с оркестром (1964)
• Балетная сюита (1965)
• Балет "Первые грозы" (1969)
• Камерный концерт для девяти инструментов "Памяти И. Ф. Стравинского" (1971)
• Сюита № 2 для фагота и фортепиано (1975)
• Симфония № 2 "Киевская" (1982)
• Вокальный цикл на слова Махтумкули для баритона и фортепиано (1983)
• Концерт для хора "Чепуха" (1989)
• Сочинения для различных инструментов и инструментальных ансамблей (концертных и педагогических)
• Музыка к кинофильмам и телеспектаклям:
  • 1967 — Пока гром не грянет (короткометражный)
  • 1970 — Соло (короткометражный)
  • 1980 — На берегу большой реки
  • 1986 — От зарплаты до зарплаты

Ссылки

• [www.mosconsv.ru/teachers/about.phtml?107 Московская Консерватория]
• [www.amkmgk.ru/04depart/06_theory/batashov.html Мерзляковское училище]
• [florestan.merzlyakovka.ru/?cat=14 Марина Бадмаева. О предмете «Изучение музыковедческой литературы» на теоретическом отделении]
• [www.amkmgk.ru/07concert/konz_outside300108prog.html Отчётный колнцерт класса композиции Академического музыкального колледжа при МГК]
• [www.poulencfest.ru/members.php Фестиваль «К 110-летию со дня рождения Франсиса Пуленка». Участники. Дмитрий Толпегов (тромбон)]

Отрывок, характеризующий Баташов, Константин Константинович

На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.