Батлук, Алексей Васильевич

Алексей Васильевич Батлук
Дата рождения	17 марта 1901(1901-03-17)
Место рождения	слобода Ладомировка, Краснянская волость, Валуйский уезд, Воронежская губерния, Российская империя
Дата смерти	15 февраля 1983(1983-02-15) (81 год)
Место смерти	город Москва, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	пехота, морская пехота
Годы службы	1919—1956
Звание
Командовал	102-я морская стрелковая бригада; 142-я морская стрелковая бригада; 11-я отдельная стрелковая бригада; 120-я стрелковая дивизия; 64-я гвардейская стрелковая дивизия; 94-я гвардейская стрелковая дивизия
Сражения/войны	Гражданская война в России; Советско-польская война (1919—1921); Великая Отечественная война
Награды и премии	Других государств:

Алексей Васильевич Батлук (17 марта 1901, слобода Ладомировка, Воронежская губерния — 15 февраля 1983, Москва) — советский военачальник, генерал-майор (03.06.1944)

Биография

Родился 17 марта 1901 года в слободе Ладомировка Воронежской губернии.

Из крестьян-бедняков. В 1913 году окончил земскую начальную школу на родине, затем Валуйское уездное двухклассное училище. С 1915 года по 1919 год учился и окончил Валуйские педагогические курсы.

Гражданская война

15 апреля 1919 года добровольно вступил в РККА и был назначен инструктором политотдела 42-й стрелковой дивизии, затем с мая при этой дивизии был сотрудником для поручений ревтрибунала. Воевал с ней на Южном фронте против деникинских войск в районах Дебальцево, Ясиноватая, Валуйки, Старый Оскол.

В августе 1919 года зачислен курсантом на Орловские пехотно-пулемётные курсы. В их составе сражался с конницей генерала К. К. Мамонтова во время её рейда по тылам Красной армии. 1 февраля 1920 года завершил обучение на курсах, но в связи с болезнью до лета находился на лечении в госпитале. В июне после выздоровления был направлен в город Зубцов Тверской губернии, где был командиром взвода и литерной роты в 3-м запасном полку.

С августа 1920 года воевал на Западном фронте командиром взвода и роты 427-го Вологодского полка. В бою с белополяками 23 сентября 1920 года в районе Свислочь — Волковыск попал в плен и до 10 апреля 1921 года находился в лагерях военнопленных Седанцы, Рембертово и в Варшавской крепости. После возвращения из плена в течение месяца проходил проверку, затем в мае 1921 года был назначен командиром взвода в 45-й стрелковый полк 5-й Витебской стрелковой дивизии.

Межвоенный период

С марта 1922 года был инструктором-организатором всеобуча в Острогожском и Россошанском уездных военкоматах Воронежской губернии.

С июля 1923 года служил командиром взвода и квартирмейстером полка в 18-м стрелковом полку 6-й стрелковой дивизии в город Курск.

С сентября 1925 по сентябрь 1926 года проходил подготовку на повторных командных курсах при 2-й Московской пехотной школе. После возвращения в полк занимал должности командира роты, помощника командира и командира батальона в городе Ливны. Во время службы в этом полку в 1935 года окончил курсы «Выстрел».

В июне 1936 года капитан Батлук переведён помощником командира 16-го стрелкового полка по строевой части в город Орел.

С июля 1938 года командовал автобатальоном в 19-й стрелковой дивизии ОрВО в Воронеже, с декабря 1939 года исполнял должность помощника командира по строевой части 282-го стрелкового полка этой же дивизии.

В марте 1940 года назначен помощником начальника отдела боевой подготовки штаба ОрВО, затем в августе вернулся в 19-ю стрелковую дивизию на должность командира 282-го стрелкового полка.

Великая Отечественная война

С 15 июля 1941 года 282-й стрелковый полк в составе дивизии был включён в 28-ю, затем в 24-ю армию Фронта Резервных армий и участвовал в Смоленском сражении. В боях под Ельней 25 июля майор Батлук получил тяжёлое ранение и до ноября находился в госпитале в Казани.

После выздоровления назначен начальником штаба 34-й отдельной стрелковой бригады САВО. После завершения формирования в том же месяце бригада была выведена в резерв Ставки ВГК, затем вошла в 49-ю армию Западного фронта и участвовала в Тульской, Калужской и Ржевско-Вяземской наступательных операциях.

25 апреля 1942 года подполковник Батлук допущен к командованию этой бригадой. Вскоре бригада в составе Московской зоны обороны в Наро-Фоминске была развернута в 233-ю стрелковую дивизию, а Батлук назначен в ней начальником штаба. С 10 августа он исполнял должность заместителя командира этой дивизии. 31 августа 1942 года дивизия была передислоцирована на Воронежский фронт и до 11 сентября находилась в его резерве, затем включена в 1-ю гвардейскую армию Сталинградского фронта. С 16 сентября она входила в состав 24-й армии и участвовала в Сталинградской битве.

В начале октября 1942 года Батлук был зачислен в распоряжение ГУК НКО, затем направлен на Ленинградский фронт командиром 102-й отдельной морской стрелковой бригады. В составе 67-й армии участвовал с ней в операции по прорыву блокады Ленинграда.

27 января 1943 года был отстранён от командования и зачислен в распоряжение Военного совета Ленинградского фронта, а через месяц назначен командиром 142-й отдельной морской стрелковой бригады, затем с 17 марта переведён командиром 11-й отдельной стрелковой бригады.

22 апреля 1943 года он был назначен командиром 120-й стрелковой дивизии, сформированной на базе этих бригад. После завершения формирования дивизия вошла в 67-ю армию и заняла оборону в полосе Выборгская Дубровка — устье реки Ганибаловка. В августе её части принимали участие в Мгинской наступательной операции, в боях за Синявинские высоты. В конце того же месяца она вошла в подчинение 2-й ударной армии и затем была выведена в район Токсово.

В 1943 году вступил в ВКП(б).

13 января 1944 года дивизия совершила марш в район Дудергоф и, войдя в 42-ю армию, участвовала в Красносельско-Ропшинской наступательной операции, в боях за Тайцы и Гатчину. За освобождение Гатчины ей было присвоено почётное наименование «Гатчинская» (27.1.1944).

За бои по освобождению городов Гатчина и Луга полковник Батлук награждён орденом Суворова 2-й степени и, по представлению советского командования, правительством США — офицерским орденом Почётного Легиона.

Настоящим удостоверяется, что президент Соединенных Штатов Америки в соответствии с приказом, изданным Джорджем Вашингтоном от 7 августа 1782 года в Ньюбургском штате Нью-Йорка, и согласно акту конгресса наградил орденом Почетного Легиона (офицерским) — полковника Красной Армии СССР Алексея Васильевича Батлука за беззаветную преданность и исключительно отважное поведение при выполнении важных военных заданий.

— Из документа о награждении

Затем дивизия в составе 67-й армии участвовала в Новгородско-Лужской наступательной операции. За бои по освобождению Луги она была награждена орденом Красного Знамени (20.2.1944). К 25 февраля её части вышли на плацдарм западнее реки Нарва в район Митретски и в составе 59-й и 8-й армий вели бои по его расширению. В июле 120-я стрелковая дивизия вела успешные бои юго-западнее города Нарва, участвуя в Нарвской наступательной операции. С сентября она вела бои по освобождению Эстонии. С 13 декабря генерал-майор Батлук состоял в резерве Ставки ВГК (при Высшей военной академии им. К. Е. Ворошилова), а с апреля 1945 года был зачислен слушателем академии.

Послевоенная карьера

После войны в январе 1946 года Батлук окончил ускоренный курс академии и в феврале был назначен командиром 64-й гвардейской стрелковой Красносельской Краснознаменной дивизии ЛВО.

С января 1951 года командовал 94-й гвардейской стрелковой Звенигородско-Берлинской ордена Суворова дивизией в ГСОВГ, с января 1952 года исполнял должность начальника Управления боевой и физической подготовки группы войск. В октябре 1953 года переведён на ту же должность в Киевский военный округ. С июля 1954 года был 1-м заместителем начальника Управления боевой подготовки Киевского военного округа.

18 января 1956 года уволен в запас. Проживал в городе Москве. В 1971-м году трудился над рукописью книги «Боевой путь 120-й Гатчинской» (судьба данной рукописи неизвестна).

Скончался в 1983 году. Похоронен в Москве.

Награды

СССР

• орден Ленина (21.02.1945)
• три ордена Красного Знамени (21.07.1942, 03.11.1944, 20.06.1949)
• орден Суворова II степени (21.02.1944)
• орден Отечественной войны I степени (13.10.1943)
• Медали, в том числе:
  • «20 лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии» (1938)
  • «За оборону Ленинграда» (1945)
  • «За оборону Москвы» (1945)
  • «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (1945)
  • «Ветеран Вооружённых Сил СССР»

Приказы (благодарности) Верховного Главнокомандующего в которых отмечен А. В. Батлук

• За овладение городом и крупным железнодорожным узлом Гатчина (Красногвардейск), превращенным немцами в крепость с развитой системой долговременных оборонительных сооружений. 26 января 1944 года № 64.
• За овладение городом Луга — важным узлом коммуникаций и мощным опорным пунктом обороны немцев. 13 февраля 1944 года № 74
• За овладение городом и крепостью Нарва — важным укрепленным районом обороны немцев, прикрывающим пути в Эстонию. 26 июля 1944 года № 149

Других государств

• Орден «Легион почёта» (США) (1945).

Почётный гражданин

В мае 1965 года на основании решения сессии Гатчинского городского Совета депутатов трудящихся был удостоен почётного звания «Почётный гражданин города Гатчины».

Память

• В Ясеновской средней общеобразовательной школы Ровеньского района Белгородской области развёрнута экспозиция, целиком посвящённая военным заслугам заслуженного земляка.
• 11 апреля 2006 года земское собрание Свистовского сельского поселения приняло решение установить в деревне Ясены бюст генерал-майора Алексея Васильевича Батлука как «первого учителя Ясеновской земской школы, ветерана Великой Отечественной войны, ветерана Вооружённых сил Советского Союза»

Ссылки

• [www.podvignaroda.mil.ru Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]
• [forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=9014.0 Форум Поисковых Движений]
• [myfront.in.ua/biografiya/b/batluk-aleksej-vasilevich.html Мой Фронт]

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь. — М.: Кучково поле, 2014. — Т. 3. — С. 201-203. — 1000 экз. — ISBN 978-5-9950-0382-3.

Отрывок, характеризующий Батлук, Алексей Васильевич

– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.