Батов, Владимир Васильевич

Владимир Васильевич Батов
Дата рождения	14 июня 1914(1914-06-14)
Место рождения	с. Выдрино, Некрасовский район, Ярославская область
Дата смерти	28 октября 1979(1979-10-28) (65 лет)
Место смерти	Харьков
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1933—1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Владимир Васильевич Батов (1914—1979) — капитан Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).

Биография

Владимир Батов родился 14 июня 1914 года в селе Выдрино (ныне — Некрасовский район Ярославской области) в семье служащего. В 1933 году окончил речной техникум в Рыбинске. В сентябре 1933 года был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. В 1938 году Батов окончил военно-морское училище, после чего служил в морской пехоте. С июня 1941 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Участвовал в боях на Северо-Западном, Ленинградском, Сталинградском, Западном, Брянском, 2-м и 3-м Украинском фронтах. За время войны четырежды был ранен.

Во время боёв за Тихвин в феврале 1942 года штурмовая рота под командованием Батова прорвала оборону немецких войск, прошла 12 километров и выбила его со следующего рубежа. 14 февраля 1942 года Батов был ранен. Осенью 1942 года, во время обороны Сталинграда, Батов организовал оборону занимаемых его подразделением позиции, своевременно принимая меры по восстановлению связи и взаимодействию с другими подразделениями. 8 октября 1942 года был ранен в районе Ореховки, после чего до апреля 1943 года находился в госпитале.

1 мая 1943 года во главе разведроты Батов форсировал реку Жиздра в Калужской области и успешно провёл разведку боем для того, чтобы определить передний край обороны немецких войск. Во время этой операции он получил очередное ранение, после чего в течение четырёх месяцев находился в госпитале.

10 марта 1944 года в бою был четвёртый раз ранен, до июня находился на излечении в госпитале. После излечения старший лейтенант Батов продолжил службу на должности командира батальона 734-го стрелкового полка 233-й стрелковой дивизии. Приказом от 5 июля 1944 года был награждён орденом Красного Знамени.

Участвовал в Ясско-Кишинёвской операции, освобождении Румынии, Венгрии, Югославии. Отличился во время форсирования Дуная. 6 ноября 1944 года в районе населённого пункта Батино батальон Батова закрепился на плацдарме и в течение двух суток отражал мощные контратаки немецких войск, а затем перешёл в атаку и захватил господствующую над плацдармом высоту. В последующих боях Батов был тяжело контужен.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство» капитан Владимир Батов был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 5456.

После окончания войны был демобилизован. Проживал и работал в Харькове. Умер 28 октября 1979 года. Похоронен на харьковском городском кладбище № 2.

Был также награждён орденом Красного Знамени, а также рядом медалей.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Герои огненных лет. Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд., 1985.

Отрывок, характеризующий Батов, Владимир Васильевич

– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил: