Батпаккаринское восстание

Батпаккаринское восстание — антисоветское восстание населения Батпаккаринского района и некоторых аулов Наурзумского и Тургайского районов Кустанайского округа 1—9 ноября 1929 года. Причины восстания — повсеместная конфискация.

По решению ЦИК КазАССР было конфисковано имущество 16 «байских хозяйств». Кампания сопровождалась необоснованными гонениями родных и близких «баев-полуфеодалов», «алашординцев» А. Байтурсынова, М. Дулатова, М. Есболова, руководителя национально-освободительного движения 1916 года А. Жанбоcынова. Это вызвало недовольство народа. Под арестом находились 50 человек, объявленные «контрреволюционерами», «националистами», «алашординцами». Главная цель повстанцев — их освобождение. Восставшие выдвинули лозунги: «Долой Советскую власть!», «Возвратить конфискованные земли!», «Вернуть конфискованное имущество владельцам!», «Да здравствует ханство!». 2 ноября 1929 года захвачен Батпаккаринский районный центр, арестованы руководители района, представители местной власти. Были сожжены партийные, судебные, милицейские учреждения, кооперативы, хозяйства. Активистами восстания были Абайдильда Бекжанов, Сейтбек Калиев, Ахмедия Смагулов и другие. К рядам повстанцев присоединились 5 членов сельского совета, 3 коммуниста, 12 комсомольцев, 2 представитель «Союза бедноты». Предводители восстания провели собрание представителей всех сёл района и при каждом селе образовали «тройку аксакалов» («ақсақал үштігі»). Им было поручено организовать в каждом селе военный отряд из 50 человек. Планировалось создание ополчения из 1000 воинов (800 — из сёл Батпаккаринского района, 200 — из сёл Наурзумского района), захват населённых пунктов Батпаккаринского и Наурзумского районов, затем городов Тургай и Кустанай. Ханом был объявлен Омар Бармаков. Из-за малочисленности и плохого вооружения (75 винтовок) широкомасштабных военных действий осуществить не удалось. Восстание не смогло дать отпор карательному отряду, который арестовал около 200 восставших, в том числе Бармакова. 115 человек приговорены к расстрелу, 170 человек отправлены в исправительно-трудовые лагеря на срок от 2 до 10 лет, 28 человек — в ссылку на 3 года за пределы Казахстана, 17 человек осуждены условно.

Литература

• Талас Омарбеков. 20—30 жылдардағы Қазақстан қaсіреті. — Алматы: Санат, 1997. — 320 с. — ISBN 5-7090-0251-8.
• [www.madenimura.kz/ru/culture-legacy/books/book/kazahstan-nacionalnaa-enciklopedia-1-tom?category=all&page=373 Батпаккаринское восстание] // Казахстан. Национальная энциклопедия. — Алматы: Қазақ энциклопедиясы, 2004. — Т. I. — ISBN 9965-9389-9-7.

При написании этой статьи использовался материал из издания «Казахстан. Национальная энциклопедия» (1998—2007), предоставленного редакцией «Қазақ энциклопедиясы» по лицензии Creative Commons [creativecommons.org/licenses/by-sa/3.0/deed.ru BY-SA 3.0 Unported].

Отрывок, характеризующий Батпаккаринское восстание

– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.