Батраков, Матвей Степанович

	Матвей Степанович Батраков
Дата рождения	15 ноября 1900
Место рождения	с. Яново, ныне Сергачский район Нижегородской области
Дата смерти	19 июля 1995 (94 года)
Место смерти	Новосибирск
Принадлежность	СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1919—1952
Звание	<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение
Часть	765-й стрелковый полк ; 42-я отдельная Краснознамённая стрелковая бригада ; 59-я стрелковая дивизия
Сражения/войны	Гражданская война в России, ; Великая Отечественная война, ; Советско-японская война

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Батраков.

Матвей Степанович Батраков (15 ноября 1900 года, с. Яново, ныне Сергачский район, Нижегородская область — 19 июля 1995 года, Новосибирск) — советский военачальник, генерал-майор. Герой Советского Союза.

Начальная биография

Матвей Степанович Батраков родился 15 ноября 1900 года в селе Яново ныне Сергачского района Нижегородской области в крестьянской семье. Закончив церковно-приходскую школу, работал бурлаком на Волге и матросом.

Военная служба

Гражданская война

В 1919 году Матвей Батраков был призван в ряды РККА. Принимал участие в Гражданской войне.

Межвоенный период

В 1923 году закончил Нижегородскую пехотную школу, а в 1936 году — курсы «Выстрел».

В 1928 году вступил в ряды ВКП(б).

Великая Отечественная и советско-японская войны

С июня 1941 года принимал участие в боях Великой Отечественной войны.

Командуя 765-м стрелковым полком (107-я стрелковая дивизия, 24-я армия), подполковник Батраков 8 августа 1941 года в боях в районе города Ельня (Смоленская область) своим примером воодушевлял бойцов: тяжело раненный в руку и голову не уходил с линии фронта 15 дней до того момента, как его полк выполнил поставленную задачу. За это время бойцы полка подбили 4 танка и 6 самолётов, а также уничтожили несколько миномётов.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 сентября 1941 года за умелое командование полком и проявленные при этом мужество и героизм подполковнику Матвею Степановичу Батракову присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 848).

Полк, которым командовал М. С. Батраков был преобразован в 21-й гвардейский Краснознамённый стрелковый полк, а дивизия — в 5-ю гвардейскую.

42-я отдельная Краснознамённая стрелковая бригада, которой затем командовал Батраков, принимала участие в Сталинградской битве.

В конце декабря 1942 года комбриг Батраков был тяжело ранен и контужен, после чего долгое время лечился в госпитале. Затем в течение двух месяцев он работал уполномоченным Ставки Верховного Главнокомандования.

В 1943—1944 годах учился в Военной академии Генерального штаба. С 31 мая 1944 года командовал 59-й стрелковой дивизии, дислоцировавшейся на Дальнем Востоке.

20 апреля 1945 года ему присвоено воинское звание «генерал-майор».

Командуя 59-й стрелковой дивизией, генерал-майор Батраков принимал участие в советско-японской войне вплоть до разгрома Квантунской армии.

Послевоенная карьера

С 1947 года работал военным комиссаром Новосибирской области.

С 1952 года Матвей Степанович Батраков вышел в отставку по болезни.

Жил в Новосибирске, где активно участвовал в общественной работе, был членом военно-научного общества.

Матвей Степанович Батраков умер 19 июля 1995 года. Похоронен на Заельцовском кладбище в Новосибирске.

Награды

Почётный гражданин городов Ельня и Сергач.

Память

В честь М. С. Батракова была названа школа № 2 города Рубцовск (Алтайский край), в школьном музее которой установлен бюст Героя, автором которого является Г. Г. Фукс.

В Новосибирске на фасаде дома № 26 по улице Депутатской, в котором с 1966 по 1995 год жил Батраков, установлена мемориальная доска.

Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

Имя М. С. Батракова высечено на плите мемориального комплекса «Воинам-сибирякам».
Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

Мемориальный комплекс «Воинам-сибирякам», Ленино-Снегирёвский военно-исторический музей.

Напишите отзыв о статье "Батраков, Матвей Степанович"

Ссылки

[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=5672 Батраков, Матвей Степанович]. Сайт «Герои Страны».

Литература

Сталинградская битва. Июль 1942-февраль 1943: энциклопедия / под ред. М. М. Загорулько. — 5-е изд., испр. и доп. — Волгоград: Издатель, 2012. — С. 64. — 800 с.

Отрывок, характеризующий Батраков, Матвей Степанович

– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.