Батрнек, Игнё
| Игнё Батрнек | |
| хорв. Ignjo Batrnek, серб. Игњо Батрнек | |
| Род деятельности: |
плотник, партизан |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: |
26 февраля 1945 (22 года) |
| Место смерти: | |
| Награды и премии: |
|
Игнё Батрнек (хорв. Ignjo Batrnek, серб. Игњо Батрнек; 30 января 1923, Чепин — 26 февраля 1945, Осиек) — югославский хорватский партизан времён Народно-освободительной войны Югославии, Народный герой Югославии. Прославился тем, что во время диверсионных операций он постоянно переодевался в гестаповца и обманом вынуждал усташей и немцев складывать оружие.
Биография
Игнё Батрнек родился 30 января 1923 в деревне Чепин под Осиеком. По профессии был крестьянином, некоторое время работал плотником. Родители — словаки, потомки переселенцев, перебравшихся в Хорватию за 160 лет до этого. С лета 1938 года Игнё увлёкся активно литературой, встречаясь с деятелями коммунистической партии.
На фронте Народно-освободительной войны с 1941 года. Будучи членом Союза коммунистической молодёжи Югославии, он не состоял в отряде, однако руководил диверсиями партизан: разрезал телефонные и телеграфные линий, прекращая связь Осиека с Чаково, сжигая запасы зерна и оставляя без продовольствия оккупационные силы, а также массово закупая оружие. С 1942 года Игнё был курьером, работая на дороге Осиек-Чепин. В начале 1943 года его приняли в Коммунистическую партию Югославии, в её Осиекский комитет, в котором он стал секретарём.
Под руководством Игнё ежедневно молодёжь из местечек Допсин, Чепин, Бобота, Брочанац, Биели-Брд собиралась в партизанские отряды. На территории, занятой усташами, Игнё также тайно действовал. В среде партизан он получил прозвище «Малый» (серб. Мали). При поддержке ударной группы он участвовал в ряде стычек: атаковал город Бизовац, вступал в бои с усташами в Мартинцах и Коритно, с гестаповцами в Крндии и Йовановце. В Йовановце он спас одного из своих товарищей, убив лично двух гестаповцев, после чего оба партизана переоделись в гестаповцев и взяли фабрику. Игнё также устраивал поджоги посевов в местечках Баре, Овчара и Допсин.
Игнё, пользуясь опытом боя с гестаповцами в Йовановце, переоделся однажды в гестаповского офицера, вынудил сложить оружие 25 хорватских домобранцев (в том числе и офицеров), после чего в Куделяре поджёг фабрику. Вскоре Игнё продолжил диверсии, переодеваясь каждый раз в гестаповца: во Владиславцах он захватил лично в плен группу немцев и взорвал их грузовой автомобиль, после чего разоружил пять домобранцев, а в 15 часов дня в Осиеке схватил пять полицаев. В Чепине (9 км к юго-западу от Осиека) его тридцать партизан неожиданно разгромили 90 усташей, что породило легенды о неуязвимом «товарище Малом». После нападения на Чепин он собрал ещё около полутора сотни молодых партизан, разгромил роту усташей и взял в плен 30 домобранцев. В Йосиповце он захватил трудовой лагерь, выведя оттуда около сотни фольксдойче и отправив их в Звечево. В Славонии он проявил себя как один из самых мужественных бойцов.
В конце 1944 и начале 1945 года комитет перебрался в Бачку, на освобождённую территорию, а Игнё остался с группой солдат в Осиеке, где в трудных условиях держал оборону. В лесу около Копривницы его чуть не схватили в плен, и Игнё вынужден был весь день простоять в водах реки Вука. Уже ближе к концу войны в Осиеке разузнали о местонахождении Батрнека и отправили против него карательный отряд. В пригороде Зелено-Поле Игнё держал оборону 26 февраля 1945. Когда его бойцы были перебиты, он подпустил усташей поближе и подорвал себя гранатой. Останки тела Игнё висели на ближайшем перекрёстке в течение трое суток: усташи надеялись, что это запугает партизан.
24 июля 1953 Игнё был посмертно награждён Орденом и званием Народного героя Югославии.
Напишите отзыв о статье "Батрнек, Игнё"
Литература
- „Народни хероји Југославије“. Београд: Младост. 1975.
Отрывок, характеризующий Батрнек, Игнё
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.
Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
