Бату (острова)
Поделись знанием:
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
Бату индон. Kepulauan Batu | |
Хижины на Бату (1922) | |
00°12′00″ с. ш. 98°30′00″ в. д. / 0.20000° с. ш. 98.50000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=0.20000&mlon=98.50000&zoom=16 (O)] (Я)Координаты: 00°12′00″ с. ш. 98°30′00″ в. д. / 0.20000° с. ш. 98.50000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=0.20000&mlon=98.50000&zoom=16 (O)] (Я) | |
Акватория | Индийский океан |
Количество островов | 48 |
Крупнейший остров | Танахбала |
Общая площадь | 1154 км² |
Наивысшая точка | 302 м |
Страна | Индонезия |
АЕ первого уровня | Северная Суматра |
Население (2000 год) | 10 500 чел. |
Плотность населения | 9,099 чел./км² |
Бату (индон. Kepulauan Batu) — небольшой архипелаг в Индийском океане.
Острова Бату расположены западнее Суматры между островами Ниас и Ментавай, административно относятся к провинции Северная Суматра[1]. На индонезийском и малайском языках название переводится как «камень» или «скала».
География
В архипелаге 48 островов, занимающих территорию около 16,5 тыс. км², из них суша — всего 1154 км². Экватор пересекает архипелаг на севере острова Танахмаса.
Площадь 1125 км² из 1154 км² занимают три крупных острова: Пини, Танахмаса и Танахбала.[2]
- Танахбала — 467,6 км². Высота над уровнем моря — 302 м.
- Танахмаса — 344,3 км² и 204 м.
- Пини — 312,7 км² и 82 м.
Население
На островах проживает около 10,5 тысяч жителей. Коренное население родственно населению Ниаса.
Напишите отзыв о статье "Бату (острова)"
Примечания
Это заготовка статьи по географии Индонезии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Бату (острова)
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.