Батькивщина

Всеукраинское объединение «Батькивщина»
укр. Всеукраїнське об'єднання «Батьківщина»
Лидер:	Юлия Тимошенко (председатель и лидер партии)
Дата основания:	9 июля 1999 года
Штаб-квартира:	Киев
Идеология:	либеральный консерватизм, евроатлантизм
Интернационал:	МДС (ассоциированный член) ЕНП (наблюдатель)
Союзники и блоки:	Коалиция: БПП «Солидарность» (2014—2016) «Народный фронт» (2014—2016) Объединение «Самопомощь» (2014—2016) РПЛ (2014—2015) ВО «Свобода» (2012—2014) УДАР (2013—2014) Союзники: ВО «Свобода» «Гражданская позиция» (2012—2014) «За Украину!» (2012—2014) НРУ (2012—2014) СХП (2012—2014) Вошли в состав партии: УКРП «Яблоко» (2005—2007) «Фронт перемен» «Народная самооборона» ПРП Содействие на выборах, вхождение представителей в состав партии: Меджлис крымскотатарского народа (2012—2014) Входит (-ло) в: КСД (2012—2014) БЮТ (2001—2012) ОДС «Украинские правые» (2001)
Молодёжная организация:	Батькивщина молода
Количество членов:	600 тысяч (март 2012)
Девиз:	«„Батьківщина“ захистить тебе» («Батькивщина» защитит тебя)
Мест в Верховной Раде:	88 / 450 (7 созыв) 21 / 450 (8 созыв)
Мест в местных советах:	8900 / 158399
Персоналии:	члены партии в категории (120 чел.)
Сайт:	[ba.org.ua/ ba.org.ua]  (укр.)]

К:Политические партии, основанные в 1999 году

Всеукраи́нское объедине́ние «Батькивщи́на» (укр. Всеукраїнське об’єднання «Батьківщина») — политическая партия Украины, возглавляемая экс-премьер-министром Юлией Тимошенко.

В составе Блока Юлии Тимошенко партия «Батькивщина» участвовала в работе Верховной рады Украины с 2002 года. «Батькивщина» с 2008 года является членом наблюдательного совета Европейской народной партии. Лидер партии Юлия Тимошенко в октябре 2011 года была приговорена к семи годам тюремного заключения за превышение власти и служебных полномочий. Процесс над ней был широко признан политически мотивированным. Реабилитирована Верховным Судом Украины и Европейским судом по правам человека за отсутствием состава преступления.

Перед парламентскими выборами 2012 года участие блоков политических партий в выборах было запрещено, «Батькивщина» провела кампанию под названием «Объединенная оппозиция „Батькивщина“», выдвинув от своего имени членов других партий — союзников «Батькивщины»; партийный список возглавил лидер «Фронта перемен» Арсений Яценюк.15 июня 2013 партии «Фронт Перемен» и «Реформы и Порядок» окончательно слились с «Батькивщина» путём самоликвидации. После реформирования партии, на парламентские выборы −2014 партия «Батькивщина» идет в обновленном составе, в первую пятерку предвыборного списка ВО «Батькивщины» вошли: Надежда Савченко, Юлия Тимошенко, Игорь Луценко, Сергей Соболев, Алёна Шкрум.По результатам местных выборов-2015 — партия «ВО» Батькивщина" получила второе место, тем самым увеличила вдвое свой результат по сравнению с парламентскими выборами-2014.

История создания партии

В 1995 году была основана Всеукраинская гражданская организация «Союз миролюбивых сил „Батькивщина“» (укр. Всеукраїнська громадська організація «Союз миролюбивих сил „Батьківщина“») под руководством ректора Днепропетровского государственного университета Владимира Приснякова.

В 1998 году Юлия Тимошенко была избрана депутатом Верховной Рады по Бобринецком избирательном округе № 99 Кировоградской области. Весной 1999 года Тимошенко создала депутатскую группу «Батькивщина».

Политическая партия «Всеукраинское объединение „Батькивщина“» основана на учредительном съезде 9 июля 1999 года. Зарегистрирована Министерством юстиции Украины 16 сентября 1999 года, свидетельство № 122. На II съезде, который состоялся 18 декабря этого же года Председателем партии избрана Юлия Владимировна Тимошенко..

После назначения Юлии Тимошенко вице-премьером в правительстве Ющенко партию причисляли к «условно провластным», но после ареста Тимошенко в феврале 2001 года «Батькивщина» стала оппозиционной и присоединилась к акции «Украина без Кучмы». Партия также принимала активное участие в создании Комитета национального спасения, который перед парламентскими выборами заложил основу для создания Блока Юлии Тимошенко

Ядро Блока Юлии Тимошенко

На парламентских выборах 2002 года партия стала основой Блока Юлии Тимошенко, в который также вошли Украинская республиканская партия «Собор» и Украинская социал-демократическая партия. 15 декабря 2001 года в «Батькивщину» также влилась Украинская консервативная республиканская партия диссидента Степана Хмары. БЮТ получил 22 мандата (7,24 % голосов), заняв 4-е место.

На президентских выборах 2004 года «Батькивщина» поддержала кандидатуру Виктора Ющенко. Её активисты принимали активное участие в Оранжевой революции. После инаугурации Ющенко как президента Юлия Тимошенко была назначена премьер-министром, Александр Турчинов — председателем СБУ, однако ни одного министерского портфеля «Батькивщина» не получила. После отставки правительства Тимошенко партия перешла в оппозицию.

В парламентских выборах 2006 года «Батькивщина» снова участвовала в составе Блока Юлии Тимошенко, который получил 129 мандатов (22,29 % голосов), заняв 2-е место. В Верховной раде была создана Коалиция демократических сил в составе Блока Юлии Тимошенко, блока «Наша Украина» и Социалистической партии Украины. Кандидатом в премьеры от коалиции была Юлия Тимошенко, однако объединение развалилось, потому что СПУ и НУ не смогли согласовать кандидатуру спикера. В результате новое парламентское большинство (Антикризисную коалицию) создали Партия регионов, СПУ и КПУ, а БЮТ снова перешёл в оппозицию.

На досрочных парламентских выборах 2007 года «Батькивщина» улучшила свой результат, получив 156 мандатов (30,71 % голосов) и заняв 2-е место. В Верховной раде по результатам выборов была сформирована Коалиция демократических сил фракций БЮТ и НУ-НС. Коалиция предложила президенту для назначения на пост премьер-министра кандидатуру Юлии Тимошенко. Президент внёс кандидатуру Юлии Тимошенко в парламент, который утвердил её в должности председателя Кабинета министров Украины.

С 2008 года «Батькивщина» является членом наблюдательного совета Европейской народной партии.

В 2009 году «Батькивщина» выдвинула Юлию Тимошенко кандидатом в президенты Украины. После её поражения на выборах парламентская коалиция прекратила своё существование, кабмин Юлии Тимошенко был отправлен в отставку. В парламенте была создана коалиция «Стабильность и реформы», в которую на индивидуальной основе вошли и отдельные народные депутаты от БЮТ. Юлия Тимошенко объявила о проведении «большой чистки» в партии.

«Объединённая оппозиция»

В ноябре 2011 года участие блоков политических партий в парламентских выборах было запрещено. В декабре 2011 года партия «Народная самооборона» заявила, что объединится с «Батькивщиной». Первый заместитель главы «Батькивщины» Александр Турчинов выразил уверенность, что к ним присоединятся и другие политические силы.

В марте 2012 года «Батькивщина», партия «Реформы и порядок» и Народный рух Украины объявили, что выдвинут единый партийный список на парламентских выборах 2012 года. В апреле лидер партии «Фронт перемен» Арсений Яценюк также объявил о присоединении к этому списку.

В итоге «Батькивщина» стала платформой для формирования единого избирательного списка под названием «Объединённая оппозиция „Батькивщина“», в который вошли члены партий «Реформы и порядок», Народный Рух Украины, «Фронт перемен», «За Украину!», «Народная самооборона», «Гражданская позиция», Социально-христианской партии и Меджлиса крымскотатарского народа. Список возглавил лидер «Фронта перемен» Арсений Яценюк, поскольку лидер «Батькивщины» Юлия Тимошенко находилась в тюремном заключении.

По итогам выборов «Объединённая оппозиция» получила 62 места в парламенте (25,55 % голосов) по пропорциональной системе и ещё 39, выиграв в 39 мажоритарных округах — в общей сложности 101 место (22,67 %) из 450. 12 декабря 2012 года Александр и Андрей Табаловы (отец и сын), которые избраны в Парламент по квоте «Фронт изменений», не присоединились к парламентской фракции"Батькивщина". Лидером фракции Батькивщины был избран Яценюк.

15 июня 2013 в Киеве состоялся объединительный съезд на котором Юлия Тимошенко была переизбрана председателем ВО «Батькивщина», председателем политсовета партии по предложению председателя «Батькивщины» избран Арсения Яценюка. Также на съезде произошло слияние «Фронта перемен» с «Батькивщиной», также к объединению присоединились партия «Реформы и порядок» и часть Народного Руха Украины.

29 марта 2014 года Юлия Тимошенко стала официальным кандидатом на пост президента от «Батькивщины». На съезде партии, который состоялся в Киеве на Софийской площади, 482 делегаты единогласно поддержали кандидатуру Тимошенко.

Правящая коалиция

После отстранения Януковича от должности президента, и возвращения конституции 2004 года, была сформирована правящая коалиция, в которую вошли партии Батькивщина, УДАР и Свобода. Эта коалиция сформировала коалиционное правительство, которое возглавил Арсений Яценюк.

После выхода из заключения, в первые дни после завершения лечения Ю. Тимошенко пыталась выйти на связь со своими бывшими соратниками по партии, в частности Арсением Яценюком и Александром Турчиновым, но телефоны чиновников на звонки экс-премьера не отвечали. «Коммуникация была полностью утрачена. Власть нас разделила, — сказала Юлия Тимошенко».

Значительная часть членов партии, в частности Александр Турчинов, Арсений Яценюк, Арсен Аваков, Сергей Пашинский, Андрей Парубий, Павел Петренко, Лилия Гриневич и другие отказались идти на выборы в составе ВО «Батькивщина», а создали политическую партию «Народный фронт».. В 2015 году рейтинг «Народного фронта» обвалился в 10 раз и составил 1 % поддержки избирателей.

Выборы в парламент 2014 и после них

22 сентября 2014 года Центральная избирательная комиссия зарегистрировала партию «Батькивщина» в общенациональном многомандатном избирательном округе на внеочередные выборы Верховной Рады. Особенностью избирательного списка стало включение в него под первым номером Надежды Савченко, которая на момент регистрации находилась в СИЗО города Воронежа. Юлия Тимошенко включена в список под вторым номером.

30 августа 2014 года партия «Батькивщина» инициирует референдум о вступлении Украины в НАТО в день выборов 26 октября. 15 сентября 2014 года Центральная избирательная комиссия приняла постановление об отказе в регистрации инициативной группы по проведению всеукраинского референдума о вступлении Украины в НАТО, организатором которого выступила партия ВО «Батькивщина». Несмотря на решение ЦИК, ВО «Батькивщина» начинает сбор подписей граждан относительно проведения всеукраинского референдума о вступлении Украины в НАТО. Юлия Тимошенко отметила, что в соответствии со статьями Конституции, для проведения всеукраинского референдума нужно собрать 3 млн подписей граждан.

В первую пятерку предвыборного списка ВО «Батькивщины» вошли: Надежда Савченко (украинский офицер), Юлия Тимошенко, Игорь Луценко (гражданский активист), Сергей Соболев (председатель фракции Всеукраинское объединение «Батьківщина» в парламенте), Алёна Шкрум (общественный деятель).

На парламентских выборах 26 октября 2014 года партия набрала 5,68 % (894 837 голосов) и преодолела проходной барьер в 5 %. В ноябре партия присоединилась к разработке «Блоком Петра Порошенко», «Народным фронтом», «Самопомощью» и «Радикальной партией» коалиционного соглашения. 17 ноября политсовет «Батькивщины» принял решение о вхождении своей фракции в коалицию.

21 апреля 2015 по инициативе партии «Батькивщина» Верховная Рада приняла проект постановления «Об обращении ВР Украины к президенту Российской Федерации о необходимости соблюдения Комплекса мероприятий по выполнению Минских соглашений и освобождения незаконно удерживаемого народного депутата Украины VIII созыва Надежды Савченко»., а также в этот же день депутаты партии «Батькивщина» инициировали создание рабочей группы по проверке обоснованности тарифов на коммунальные услуги.

Местные выборы 2015

9 ноября 2015 года ВО «Батькивщина» договорилась с ВО «Свобода» о взаимной поддержке во вторых турах выборов городских голов и координации действий в новоизбранных местных советах.

По результатам ЦИК на местных выборах 2015 года партия "ВО"Батькивщина" по всей Украине получила второе место. Партию «Батькивщину» в местных советах будут представлять 8016 депутата, 369 — сельских, поселковых и городских голов. Таким образом партия «ВО» Батькивщина" в два с половиной раза по сравнению с парламентскими выборами 2014 увеличила свой результат.

Парламентский кризис 2016 года

17 февраля 2016 года ВО «Батькившина» вышло из правящей коалиции из-за провала попытки отправить Второе правительство Яценюка в отставку.

5 апреля 2016 года во Львове после проведения партийной конференции "Всеукраинского объединения «Батькивщина» Юлия Тимошенко заявила о переходе её политической силы в парламентскую оппозицию.

23 мая 2016 года по инициативе Юлии Тимошенко ВО «Батькивщина» запустила сайт «Справедливые тарифы», материалы которого разъясняют необходимость установления адекватных тарифов на газ для населения.

Ссылки

• [batkivshchyna.com.ua/ Официальный сайт ВО «Батькивщина»]  (укр.)

Отрывок, характеризующий Батькивщина

– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.


Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
Когда, купив кафтан (с целью только участвовать в народной защите Москвы), Пьер встретил Ростовых и Наташа сказала ему: «Вы остаетесь? Ах, как это хорошо!» – в голове его мелькнула мысль, что действительно хорошо бы было, даже ежели бы и взяли Москву, ему остаться в ней и исполнить то, что ему предопределено.
На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил с народом за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг почувствовал, что то, что ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая свое имя, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.
Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.
С самого того дня, как Пьер в первый раз испытал это чувство в Слободском дворце, он непрестанно находился под его влиянием, но теперь только нашел ему полное удовлетворение. Кроме того, в настоящую минуту Пьера поддерживало в его намерении и лишало возможности отречься от него то, что уже было им сделано на этом пути. И его бегство из дома, и его кафтан, и пистолет, и его заявление Ростовым, что он остается в Москве, – все потеряло бы не только смысл, но все это было бы презренно и смешно (к чему Пьер был чувствителен), ежели бы он после всего этого, так же как и другие, уехал из Москвы.