Батюшков, Василий Дмитриевич
| Василий Дмитриевич Батюшков | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Известен как: |
агроном |
Василий Дмитриевич Батюшков (1868—1929) — русский агроном. Сын Д. Н. Батюшкова, внучатый племянник поэта К. Н. Батюшкова.
Биография
Окончил в 1890 году естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета; его диссертационная работа «Культура растений бобовых» была отмечена золотой медалью.
Работая в министерстве сельского хозяйства, В. Д. Батюшков собрал материал, который использовал в своей работе «Свод статистических материалов, касающихся сельского населения европейской России» (1894); книга была признана неблагонадежной и изъята из обращения.
С 26 марта 1908 года по 15 июля 1917 года был директором Императорского сельскохозяйственного музея в Санкт-Петербурге. В 1912—1913 годах он организовывал конкурсы сельхозмашин.
По состоянию на 1915 год — камергер, статский советник[1].
После 1917 года состоял в комиссии «Электроплуг», в Тракторном комитете, сельскохозяйственной секции Госплана; разработал проекты по тракторизации и электрификации сельского хозяйства страны, сотрудничал при составлении плана ГОЭЛРО, предоставив ценные материалы по планированию электрификации сельского хозяйства. По его инициативе состоялся Всероссийский конкурс конструкторов электропахотных орудий.
В 1921—1922 годах В. Д. Батюшков выступил инициатором создания факультетов индустриального земледелия при высших технических учебных заведениях и первым начал читать курс по индустриализации сельского хозяйства в Петроградском политехническом институте.
Напишите отзыв о статье "Батюшков, Василий Дмитриевич"
Примечания
- ↑ [books.google.ru/books?id=-YO1BwAAQBAJ&pg=PA54&lpg=PA54&dq=%D0%91%D0%B0%D1%82%D1%8E%D1%88%D0%BA%D0%BE%D0%B2,+%D0%92%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D0%B9+%D0%94%D0%BC%D0%B8%D1%82%D1%80%D0%B8%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87&source=bl&ots=1tOcID14U3&sig=ecu5gGpQzOTBMDKvqiRHCQfHuoo&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwjOvIbfmPPLAhVD_SwKHTwEAfsQ6AEIMDAE#v=onepage&q=%D0%91%D0%B0%D1%82%D1%8E%D1%88%D0%BA%D0%BE%D0%B2%2C%20%D0%92%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D0%B9%20%D0%94%D0%BC%D0%B8%D1%82%D1%80%D0%B8%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87&f=false Придворный календарь на 1915 год].
Источник
- Бобров А. [www.booksite.ru/usadba_new/bat/8_12.htm Энтузиаст механизации и электрификации сельского хозяйства]
Отрывок, характеризующий Батюшков, Василий Дмитриевич
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
