Баублис

Баублис — легендарный громадный 1000-летний дуб, посвящённый славянским богамК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан), служивший предметом религиозного поклонения в Жмуди (нынешняя Литва), до принятия там христианства (а порой и после).

Такие дубы достигали иногда 10 м (15 аршин) в окружности и около 5 м в диаметре.

Польский поэт Адам Мицкевич воспел его в эпической поэме «Пан Тадеуш».

На месте сгоревшего и спиленного дуба-великана в 1812 литовский поэт, этнограф, филолог и историк Д. Пошка создал маленький музей «Баубляй», находящийся теперь в дупле старого дуба. В стволе спиленного дуба, имеющего обхват 9,2 метра размещается экспозиция археологических находок, древнего оружия, костей мамонта, небольшая библиотечка и другие антикварные предметы.

Музей, который находится в деревне Биётай (Bijotai), считают первым музеем в Литве. С 1962 г. «Баубляй» — филиал шяуляйского музея «Аушры» («Aušros» muziejus). В 1969 объявлен памятником истории республиканского значения.

Литература

• Баублис // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [www.dikobras.ru/journalshowcomments.php?jpostid=89466656&journalid=1482089&go=prev&categ=0 Баублис — самый маленький музей]
• [www.samogit.lt/KULTURA/baubliai.lt.htm BAUBLIAI — PIRMASIS ŽEMAITIJOS MUZIEJUS]
• Mała encyklopedia leśna, PWN, Warszawa 1991, ISBN 83-01-08938-5
• Szczepkowski A., Tomusiak R., Zarzynski P.; Ocena wybranych cech dendrometrycznych Baublisa — najsłynniejszego dębu w literaturze polskiej. 2002. Sylwan nr 11
• Tomasz Kowalik, Wielkie sędziwe zielone pomniki, Gościniec nr 4 (8) 2002, ISSN 1642-0853 ([gosciniec.pttk.pl/08_2002/index.php?co=017])

Отрывок, характеризующий Баублис

В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.