Бауэр, Владимир Анатольевич

Владимир Анатольевич Бауэр
Дата рождения:	10 апреля 1946(1946-04-10)
Место рождения:	село Берегаево, Тегульдетский район, Томская область, РСФСР, СССР
Дата смерти:	20 ноября 2007(2007-11-20) (61 год)
Место смерти:	Москва, Российская Федерация
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Род деятельности:	футболист, преподаватель; депутат ГД РФ, футбольный функционер

Влади́мир Анатольевич Ба́уэр (1946—2007) — российский политический и общественный деятель, футбольный функционер, деятель Всесоюзного общества советских немцев «Возрождение».

Биография

Родился 10 апреля 1946 года в селе Берегаево Тегульдетского района Томской области.

Образование

В 1971 году окончил машиностроительный факультет ТПИ, в 1980 году окончил факультет физической культуры ТГПУ. Кандидат педагогических наук. Доцент.

Спортивная и тренерская карьера

В 1965—1967 годах выступал за студенческую сборную «Буревестник» (Томск). В 1967—1973 гг. выступал за команды «Шахтёр», Киселёвск (Кемеровская область), «Энергетик», Братск (Иркутская область). Играл на позиции вратаря.

В 1976—1977 годах — начальник команды «Энергия», (Братск, Иркутская область). В 1982—1988 годах — тренер команды «Буревестник» Томск и сборной ЦС ДС «Буревестник».

Преподавательская деятельность

С 1977 года на преподавательской работе в Томском государственном педагогическом институте (в 1977—1980 годах преподаватель, старший преподаватель; в 1980—1984 годах председатель спортклуба, заведующий кафедрой физического воспитания; в 1985—1991 годах декан факультета физической культуры).

Политическая и общественная деятельность

В 1991—1993 годах — заместитель губернатора Томской области по социальным вопросам.

В 1993—1996 годах — депутат Государственной Думы Российской Федерации I созыва, председатель комитета по организации работы Госдумы.

В 1997—2000 годах — заместитель министра Российской Федерации по национальной и региональной политике.

В 2000—2001 годах — руководитель Департамента министерства по делам федерации, национальной и миграционной политике.

В 1997—2000 годах — Президент Федеральной немецкой национально-культурной автономии России.

В 2001—2003 годах — советник Председателя Государственной Думы Российской Федерации Г. Н. Селезнёва.

С 2004 года — советник Председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации Сергея Миронова.

С 1994 года — член Исполкома, с 1996 года — председатель комитета по связям с территориальными федерациями футбола, с 1998 года — вице-президент Российского футбольного союза.

С 2003 года — президент Любительской футбольной лиги (с момента её учреждения).

Умер 20 ноября 2007 года. Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.

Ссылки

• [mfrfs.ru/sobytija/2007-11-28/ushel_iz_zhizni_vladimir_anatoljevich_bauer_.html?date= Биография на сайте Российского футбольного союза]
• [sport-necropol.narod.ru/bauer.html Спортивный некрополь]

Отрывок, характеризующий Бауэр, Владимир Анатольевич

– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.