Бафейская битва
| Бафейская битва | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место |
совр. село Коюнхисар; между Никомедией и Никеей (Вифиния) | ||
| Итог |
Победа османов | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Бафейская битва (греч. Μάχη του Βαφέως) состоялась 27 июля 1302 года между войском Османа I и византийской армией под командованием Георгия Музалона близ современного города Коюнхисар. Победа турок позволила им получить контроль над дорогами Вифинии[3]. Крупные византийские города и важнейшие крепости устояли, так как их население укрылось за крепостными стенами, однако в условиях постоянной осады и нарастающего голода, их падение было лишь вопросом времени. Греческие села Вифинии были разорены, а их население бежало в Константинополь или на Принцевы острова.
Содержание
Предыстория
Осман I смог упрочить позиции своего клана в 1282 году, и следующие два десятилетия организовал серию набегов на границе византийской Вифинии. К 1301 году оттоманцы осаждали Никею (бывшую имперскую столицу), и атаковали Прусу[4]. Набеги также вредили портовым городам Никомедии, так как кочевники, грабя деревни, не давали обеспечивать их провиантом.
Летом 1302 года, император Михаил IX (пр. 1294–1320) начал военную кампанию против них южнее Магнезии. Турки своим отступлением смогли отрезать войска Михаила, и продолжили свои набеги. Таким образом армия Базилевса распалась сама собой: местные отряды отправились защищать свои дома, а оставшиеся солдаты были вынуждены переправиться назад во Фракию, что вызвало отток местного населения[5][6][7].
Битва
Для предотвращения угрозы Никомедии, соправитель Михаила Андроник II Палеолог (пр. 1282–1328) отправил отряд из 2 000 солдат (половину которых составили аланские наёмники), под командованием Георгия Музалона с целью снятия осады города[2][8][9].
На равнине Бафей (греч. Βαφεύς; близ совр. села Коюнхисар) 27 июля 1302 года встретились византийские войска и армия турок из 5 000 лёгких кавалеристов, чью основу составили воины Османа I и турецких племён Пафлагонии и Большого Мендереса. Турецкая кавалерия атаковала византийцев, в то время как аланы не вступили в схватку. Турки прорвали строй своего противника, и Музалону пришлось отступить в Никомедию под прикрытием аланов[1][2][9][10].
Последствия
Бафейская победа имела большое значение для будущего развития Османской империи: Византия потеряла фактический контроль над сельскими областями Вифинии, из-за чего в ходе дальнейших осад лишилась и оставшихся изолированных крепостей. Поражение вызвало массовую эмиграцию христианского населения, что изменило демографическую ситуацию в регионе[1]. Учитывая, что в это время турки смогли выйти к Эгейскому морю, битва констатировала окончательную потерю Малой Азии для Византийской империи[11]. Однако, завоевание Вифинии османами было постепенным: Прусса пала в 1326 году, Никея в 1331, Никомедия былa захваченa ими в 1337 году, Хрисополь пал в 1338, Пеги были потеряны лишь в 1371 году[12]. Изолированные с суши Гераклея Понтийская и Амастрида были отданы генуэзцам. Первая пала в 1360 году, второй удалось продержаться до 1460.
Напишите отзыв о статье "Бафейская битва"
Литература
- Bartusis, Mark C. (1997), [books.google.com/books?id=rUs-hHd89xAC The Late Byzantine Army: Arms and Society 1204–1453], University of Pennsylvania Press, ISBN 978-0-812216202, <books.google.com/books?id=rUs-hHd89xAC>
- Inalcik, Halil (1994), [www.deremilitari.org/resources/pdfs/inalcik.pdf "Osman Ghazi's Siege of Nicaea and the Battle of Bapheus"], in Zachariadou, Elisabeth, The Ottoman Emirate (1300–1389). Halcyon Days in Crete I: A Symposium Held in Rethymnon, 11–13 January 1991, Crete University Press, ISBN 960-7309-58-8, <www.deremilitari.org/resources/pdfs/inalcik.pdf>
- Kazhdan, Alexander, ed. (1991), Oxford Dictionary of Byzantium, Oxford University Press, ISBN 978-0-19-504652-6
- Laiou, Angeliki E. (1972), Constantinople and the Latins: The Foreign Policy of Andronicus II, 1282–1328, Harvard University Press, ISBN 674-16535-7
- Nicol, Donald MacGillivray (1993), [books.google.com/books?id=y2d6OHLqwEsC The Last Centuries of Byzantium, 1261–1453], Cambridge University Press, ISBN 978-0521439916, <books.google.com/books?id=y2d6OHLqwEsC>
Примечания
- ↑ 1 2 3 Kazhdan (1991), p. 251
- ↑ 1 2 3 4 Bartusis (1997), p. 76
- ↑ books.google.com/books?id=wZCUEmYVkrUC&pg=PA81&lpg=PA81&dq=1304+siege+of+nicaea&source=bl&ots=fWwhkXtTfw&sig=BFcFMam6CfYy_B1rY8siRDYr92k&hl=en&sa=X&ved=0ahUKEwjQ4d7I377MAhWE1CYKHbmjB4IQ6AEINDAD#v=onepage&q=nicaea&f=false
- ↑ Kazhdan (1991), pp. 1539–1540
- ↑ Nicol (1993), pp. 125–126
- ↑ Bartusis (1997), pp. 76–77
- ↑ Laiou (1972), p. 90
- ↑ Kazhdan (1991), pp. 251, 1421
- ↑ 1 2 Nicol (1993), p. 126
- ↑ Laiou (1972), pp. 90–91
- ↑ Laiou (1972), pp. 91, 122
- ↑ Kazhdan (1991), p. 1484
Отрывок, характеризующий Бафейская битва
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.
Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.
Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
