Бахирев, Александр Никифорович
| Александр Никифорович Бахирев | ||||
 | ||||
| Дата рождения | ||||
|---|---|---|---|---|
| Место рождения |
деревня Якунино, | |||
| Дата смерти | ||||
| Принадлежность | ||||
| Род войск | ||||
| Годы службы | ||||
| Звание | ||||
| Сражения/войны | ||||
| Награды и премии |
| |||
Александр Никифорович Бахирев (1892—1937) — кавалер трёх орденов Красного Знамени до учреждения ордена Ленина, дивизионный комиссар Рабоче-крестьянской Красной Армии.
Содержание
Биография
Александр Бахирев родился в 1892 году в деревне Якунино Российской империи, ныне — Молочковский район Ярославской области.
Получил начальное образование. В 1917 году Бахирев вступил в партию большевиков. В 1919 году он добровольно пошёл на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. Служил на политических должностях. Был инструктором политотдела 7-й армии, затем 6-й стрелковой дивизии, помощником военного комиссара 16-й стрелковой дивизии. Принимал активное участие в боях Гражданской войны. За боевые заслуги в той войне был награждён двумя орденами Красного Знамени РСФСР (Приказы Революционного военного совета Республики № 41 в 1921 году, № 95 в 1923 году). В 1923 году председательствовал на X-м съезде РКП(б)[1].
После окончания войны Бахирев продолжил службу в Рабоче-крестьянской Красной Армии. В 1923—1925 году руководил Рязанским губернским военным комиссариатом. В 1925—1929 годах был помощником начальника по политической части Объединённой военной школы имени ВЦИК (ныне — Московское высшее военное командное училище). В 1929 году Бахирев окончил курсы «Выстрел». В 1929—1930 годах он занимал должность военного комиссара 35-й стрелковой дивизии, в 1930 году вернулся на должность помощника начальника по политической части Объединённой военной школы имени ВЦИК. В 1936 году Бахирев был назначен помощником по политической части командира 3-го стрелкового корпуса, а вскоре стал военным комиссаром в этом же корпусе[1]. Проживал в городе Иваново.
6 июля 1937 года Бахирев был арестован органами НКВД СССР по обвинению в причастности к военно-фашистскому заговору в Рабоче-крестьянской Красной Армии. 2 декабря 1937 года Военная коллегия Верховного Суда СССР признала виновным в инкриминируемых преступлениях и приговорила бывшего дивизионного комиссара Бахирева Александра Николаевича к высшей мере наказания — смертной казни. Приговор был приведён в исполнение в тот же день[2].
Решением Военной коллегии Верховного Суда СССР от 10 апреля 1956 года Бахирев был посмертно реабилитирован[2].
Награды
- Был награждён тремя орденами Красного Знамени (1921, 1923, 1930)[1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Бахирев, Александр Никифорович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [kdkv.narod.ru/WW1/Prim/Spis-BKZ-prim.html#REPR_1014 Списки лиц, награждённых орденом Красного Знамени РСФСР] (рус.). [kdkv.narod.ru/]. Проверено 7 января 2012. [www.webcitation.org/6DzbbO6q3 Архивировано из первоисточника 28 января 2013].
- ↑ 1 2 [lists.memo.ru/index2.htm Списки общества «Память»] (рус.). Общество «Память». Проверено 7 января 2012. [www.webcitation.org/6DzbcSPyx Архивировано из первоисточника 28 января 2013].
Литература
- Черушев Н. С. Удар по своим. Красная Армия: 1938—1941. — М.: Вече, 2003. — С. 242—245. — 480 с. — (Военные тайны XX века). — 5000 экз. — ISBN 5-94538-366-X.
- Черушев Н. С., Черушев Ю. Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные): 1937—1941. Биографический словарь. — М.: Кучково поле; Мегаполис, 2012. — С. 318—320. — 496 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9950-0217-8.
Отрывок, характеризующий Бахирев, Александр Никифорович
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
