Бахрамов, Тофик Бахрам оглы

Тофик Бахрамов
Тофик Бахрамов в аэропорту Схипхол
Общая информация
Полное имя	Тофик Бахрам оглы Бахрамов
Родился	Агджабеди, Азербайджанская ССР, СССР
Клубная карьера**
	Нефтяник (Баку)
Информация о судье
Гражданство	СССР СССР Азербайджан Азербайджан
Город	Баку
Карьера судьи
Национальные чемпионаты*
	Чемпионат СССР
	Чемпионаты мира 1966, 1970
Государственные награды
* Количество игр указано только для высшей лиги национального чемпионата. ** Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

То́фик Бахра́мов (азерб. Tofiq Bəhramov, 29 января 1926, Агджабеди, Азербайджанская ССР, СССР — 26 марта 1993, Баку, Азербайджан) — советский, азербайджанский футбольный арбитр, приобретший известность благодаря засчитанному им голу в финале чемпионата мира 1966 года.

Он стал вторым советским судьёй, судившим на чемпионатах мира по футболу, после Николая Латышева, был первым советским арбитром, судившим финалы еврокубков. В 1972 году обслуживал в рамках Межконтинентального кубка матч между аргентинским «Индепендьенте» и нидерландским «Аяксом».

Биография

Футбольную карьеру азербайджанец начал в 1940 году, выступал за местный детский клуб «Спартак». Затем перешёл в «Нефтяник». Выступал лишь на уровне первенства Азербайджанской ССР. Карьера игрока не сложилась: получил тяжелую травму ноги, перенёс операцию.

На судейскую работу перешёл в 1951 году. Обслуживал матчи чемпионата СССР.

На международной арене дебютировал в 1964 году. В 1966 году судил финальный матч чемпионата мира в Англии в качестве линейного арбитра.

Помимо финала ЧМ-1966, Бахрамов судил и чемпионат мира 1970 года. На двух чемпионатах он отсудил два матча в качестве главного арбитра и шесть в роли линейного, в том числе и ещё один легендарный матч — полуфинал ЧМ-1970 Бразилия — Уругвай.

Бахрамов — первый советский арбитр, судивший финалы еврокубков. Высшим же его достижением стала работа на Межконтинентальном кубке: в 1972 году обслуживал матч между аргентинским «Индепендьенте» и голландским «Аяксом».

В последние годы жизни работал на должности генерального секретаря АФФА.

Семья

Отец Бахрамов Бахрам из интеллигентной семьи, получил высшее образование в Петербурге, неоднократно репрессировался. Мать Сария Сеидбейли — из азербайджанской семьи с дворянскими корнями, родилась в г. Шуша.

Был женат, сын Бахрам — предприниматель, дочь Гюльнара — учитель в средней школе в Баку.

Финал ЧМ-66

Бахрамов был линейным арбитром финального матча чемпионата мира 1966 года между сборными Англии и ФРГ. Основное время закончились ничьей — 2:2. В дополнительное время после одного из ударов Херста мяч ударился в перекладину ворот, а затем от линии ворот отлетел в поле. Споры, о том, пересёк ли мяч линию ворот, не утихают до сих пор. В тот момент, когда мяч отскочил от перекладины, английские футболисты радостно вскинули руки. Арбитр Динст остановил игру и, пробиваясь сквозь немецких футболистов, бросился к Бахрамову. Он кивнул головой: гол был. Его окружили немцы, протестуя против такого решения, но Бахрамов остался непреклонным. Игра продолжилась, и незадолго до свистка, сигнализировавшего истечение дополнительного времени, Херст забил свой третий за эту игру мяч (первый и до сих пор единственный хет-трик в финалах чемпионатов мира по футболу). Матч завершился со счётом 4:2 в пользу Англии.

Бахрамов писал:

На приеме [после матча] ко мне подошёл Уве Зеелер и сказал: «Господин Бахрамов, примите мои извинения. Я был не прав, когда оспаривал ваше решение. Мы посмотрели повторы: гол был засчитан правильно».

В своих мемуарах Херст говорит, что до сих пор не может однозначно сказать, пересёк ли тогда его мяч линию ворот. Возможно, намекает на сомнения Херста и его подарок сыну Бахрамова — майка с надписью «Большое спасибо» на азербайджанском языке. Джордж Скенлан, переводчик, рассказал в интервью, что на вопрос был ли гол, Бахрамов ответил: «Да что я мог там разглядеть!».

Любопытная деталь: до того памятного матча во всех предыдущих финалах символическим Золотым свистком награждались только главные арбитры. А в 1966 году все судьи финального матча (т. е. и лайнсмены) были награждены золотыми свистками. А Тофик Бахрамов получил ещё и копию «золотой богини» из рук королевы Великобритании.

Позднее Бахрамов признался в своих мемуарах, что он посчитал, что мяч отскочил вниз не от перекладины, а от сетки ворот, а сам момент касания мячом линии ворот он не видел, но это и не имело значения в случае отскока от сетки.

Скончался 26 марта 1993 года в городе Баку, похоронен на аллее почетного захоронения.

6 июня 2011 года участники финала Джеффри Херст и Ханс Тильковски спустя 45 лет, вновь встретились теперь уже в Баку, прибыв для участия на торжествах по случаю 100-летия азербайджанского футбола. Они возложили цветы к памятнику Тофика Бахрамова.

Открытие памятника

Памятник Бахрамову стоит в Баку перед Республиканским стадионом, с середины 1990-х носящим его имя. Открытие состоялось 14 октября 2004 года в преддверии матча между сборными Азербайджана и Англии в рамках отборочного цикла чемпионата мира. Главным действующим лицом в торжественной церемонии открытия памятника был сэр Джефф Хёрст. Участие в церемонии приняли также президент ФИФА Йозеф Блаттер, член исполкома ФИФА Мишель Платини и другие.

Выступая перед гостями, Блаттер сказал:

«Я очень рад находиться здесь в Баку и принимать участие в открытии памятника великому человеку, в честь которого назван этот стадион. Честно говоря, мне еще никогда не приходилась участвовать на открытии стадиона, носящего имя лайнсмена. Я благодарю всех жителей Баку, именно вы создали такую гостеприимную атмосферу»

Интересные факты

• Бахрамов стал одним из героев мини-фильма, посвящённого чемпионату мира-2006. Для съёмок этой части фильма в Баку прибыла телегруппа из Германии, которая провела беседы с семьёй Бахрамова, а также сделала несколько кадров Республиканского стадиона, главной арены Азербайджана, носящей имя известного судьи.
• Тофик Бахрамов стал героем мультфильма, снятого к ЧМ-2006.
• Чтобы попасть на чемпионат мира 1966 года, Бахрамову оказалось достаточным отсудить всего два международных матча.
• Однажды Бахрамов сменил работу, став начальником клуба «Нефтчи», однако уже через год возвратился в судейство.
• В 1992 году в ходе визита в Баку экс-премьер Великобритании Маргарет Тэтчер специально запросила встретиться с Тофиком Бахрамовым. По её словам, она и её соотечественники помнят мужественное и справедливое действие Бахрамова. Также Тэтчер сказала, что её визит не был бы полным без встречи с Бахрамовым.
• В данный момент в РФ совместно с Азербайджаном проходят турниры по мини-футболу памяти Тофика Бахрамова.

Ссылки

• [iwpr.net/?apc_state=henicrs2004&l=ru&s=f&o=159300 Намик Ибрагимов, корреспондент газеты «Зеркало», Баку]
• [www.rol.ru/news/sport/news/06/04/16_027.htm/ Рустам Фаталиев, корреспондент газеты «Эхо», Баку]
• [sports.kz/news.php?type=small&id=0000007984&st=0000000010 Из статьи Максима Удода на сайте www.sports.kz]
• [www.youtube.com/watch?v=d1Fo5Y1za1w&feature=player_embedded Azerbaijani referee Tofig Bahramov, World Cup Final 1966 England 4 Germany 2] (видео)

Отрывок, характеризующий Бахрамов, Тофик Бахрам оглы

Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»