Бахрейн (аэропорт)
Международный аэропорт Бахрейн | ||||||||||
Информация | ||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Тип |
Публичный | |||||||||
Расположение | ||||||||||
Координаты: 26°16′15″ с. ш. 50°38′01″ в. д. / 26.27083° с. ш. 50.63361° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=26.27083&mlon=50.63361&zoom=12 (O)] (Я) | ||||||||||
Высота НУМ |
2 м | |||||||||
Взлётно-посадочные полосы | ||||||||||
|
Международный аэропорт Бахре́йн (IATA: BAH, ICAO: OBBI) (араб. مطار البحرين الدولي) — крупнейший аэропорт Бахрейна, расположен на острове Мухаррак, в 7 километрах от столицы страны города Манама. Основной аэропорт компаний Bahrain Air и Gulf Air. Пассажиропоток — 6,1 млн человек (в 2006 году).
История
Первый коммерческий самолет приземлился в Бахрейне в 1932, он выполнял рейс Лондон—Дели. Во время Второй мировой войны аэропорт использовался ВВС США. С конца войны и до объявления независимости в 1971 году аэропорт использовался ВВС Великобритании. В 1976 году с рейса авиакомпании British Airlines Лондон — Бахрейн началась коммерческая эксплуатация Конкордов.
Аэропорт расширялся в 1976 и 1994 годах, когда был построен новый терминал стоимостью $100 млн, рассчитанный на 10 млн пассажиров в год.
Статистика
Год | Пассажиров | Грузов, тонна | Рейсов |
---|---|---|---|
1998 | 3 434 812 | — | — |
1999 | 3 950 000 | — | — |
2000 | 3 975 000 | — | — |
2001 | 3 991 623 | 156 466 | 60 490 |
2002 | 4 147 105 | 180 823 | 61 965 |
2003 | 4 296 979 | 237 922 | 69 493 |
2004 | 5 200 000 | 301 906 | 72 530 |
2005 | 5 581 503 | 334 832 | 73 891 |
2006 | 6 114 638 | 320 492 | 74 182 |
Напишите отзыв о статье "Бахрейн (аэропорт)"
Примечания
- ↑ [www.azworldairports.com/airports/a1100bah.cfm A-Z World Airports Online — Bahrain airports — Bahrain International Airport (BAH/OBBI)]
Отрывок, характеризующий Бахрейн (аэропорт)
– Поверю!Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.