Бахтин, Иван Иванович (1793)

Иван Иванович Бахтин
Дата рождения	21 ноября (2 декабря) 1793(1793-12-02)
Дата смерти	19 ноября (1 декабря) 1867(1867-12-01) (73 года)
Место смерти	Санкт-Петербург, Российская империя
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота
Звание	генерал-лейтенант
Сражения/войны	Отечественная война 1812 года, Польская кампания 1831 года
Награды и премии	Орден Святого Владимира 3-й ст. (1831) Орден Святого Георгия 4-й ст. (1843) Орден Святого Станислава 1-й ст. (1848) Орден Святой Анны 1-й ст. (1849) Орден Святого Владимира 2-й ст. (1861)
В отставке	тайный советник, сенатор

Иван Иванович Бахтин (1793—1867) — генерал-лейтенант, тайный советник, сенатор.

Биография

Сын Ивана Ивановича Бахтина-старшего.

В военную службу вступил в 1812 году в ополчение, принимал участие в Отечественной войне. После роспуска ополчения Бахтин перешёл на службу в армейскую пехоту.

В 1831 году принимал участие в кампании против восставших поляков. В 1838 году произведён в полковники и 23 марта 1847 года — в генерал-майоры. В 1855—1856 годах занимал должность вице-директора Департамента военных поселений по делам казачьих иррегулярных войск.

26 августа 1856 года был произведён в генерал-лейтенанты и перешёл на гражданскую службу с переименованием в тайные советники и назначением сенатором.

За время своей службы Бахтин был награждён орденами св. Владимира 3-й степени с мечами (1831 год, за отличия против поляков), св. Георгия 4-й степени (4 декабря 1843 года, за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах, № 6964 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова), св. Станислава 1-й степени (11 апреля 1848 года), св. Анны 1-й степени (6 декабря 1849 года, императорская корона к этому ордену пожалована 11 апреля 1854 года), св. Владимира 2-й степени с мечами (1 января 1861 года).

Скончался Бахтин в Санкт-Петербурге 19 ноября (1 декабря) 1867 года, похоронен на Смоленском православном кладбище.

Его брат, Николай, был действительным тайным советником, занимал должность Государственного секретаря и являлся членом Государственного совета Российской империи.

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. — Т I. А—К. — М., 2009
• Бахтин, Иван Иванович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918. (об отце)
• Бахтин, Николай Иванович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Список сенаторов по старшинству чинов. — СПб., 1866
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). — СПб., 1869

Отрывок, характеризующий Бахтин, Иван Иванович (1793)

– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.