Бачок (фото)

Бачо́к, фотобачо́к, кинобачо́к — светонепроницаемый резервуар цилиндрической формы с крышкой, предназначенный для химико-фотографической обработки фотоматериалов.

Для рулонных материалов

Наибольшее распространение получили бачки для обработки фото- и киноплёнки в любительских условиях. В них плёнка помещается на разъёмных катушках, фиксируемая двумя или одной направляющей спиралью.

Спираль сделана так, чтобы обеспечить равномерно одинаковое расстояние между витками плёнки и препятствовать слипанию витков. В сочетании с вращением катушки это даёт равномерное поступление обрабатывающего раствора к фотоэмульсии.

Универсальный

В универсальном бачке спирали могут быть расположены на различном расстоянии друг от друга, тем самым один и тот же фотобачок может быть использован для обработки фотоплёнки разной ширины. Наиболее часто выпускается универсальные фотобачки, позволяющие проявлять плёнку шириной 16 мм, 35 мм и 61,5 мм.

Прозрачность катушек

С появлением обращаемой фотоплёнки, в обработке которой присутствует фаза засветки, было налажено производство бачков, имеющих прозрачные спирали катушек. В противном случае приходилось сматывать плёнку с катушки, засвечивать и наматывать обратно. Что приводило к повреждениям эмульсионного слоя, особенно на 16 мм и 61,5 мм фотоплёнки, не имеющей перфорации (перфорированной плёнке повреждения тоже наносились, но за пределами кадров).

Кинобачок

Кинобачок отличается конструктивно из-за того, что в нём проявляется не менее 10 метров киноплёнки. Необходимый объём обрабатывающих растворов также значительно больше, и для промывки обычно используется большое количество проточной воды, вводимое через специальный шланг.

Такие бачки выпускаются как для одной 1×8 мм киноплёнки, так и на две 2x8 или 16 мм, и даже многокатушечные, заряжаемые семью киноплёнками 1x8 или пятью 16 мм.

Встречаются бачки для проявления 15 или 20 метров киноплёнки.

Лента Коррекс

Корре́кс (от лат. correctus — выправленный. Встречается также ударение ко́ррекс) — гибкая лента из пластика (целлулоид и др. материалы), имеющая размеры, идентичные таковым у фотоплёнки, но вместо перфорации снабжённая выпуклостями. Применяется при обработке рулонных фотоплёнок шириной 35 мм и 61,5 мм (реже, так как выпуклости ленты касаются плёнки и попадают в кадр).

С применением ленты коррекс обработку можно производить в любом подходящем по размеру сосуде, что может быть актуально в походных условиях, например. При этом размеры хранения и масса ленты намного меньше таковых для бачка.

Также «зарядка» коррекса плёнкой, производимая сматыванием ленты и плёнки вместе (эмульсией к выпуклостям, после сматывания стягиваются резиновым кольцом), быстрее, чем зарядка в бачок.

Кроме того, объём реактивов при использовании коррекс-ленты обычно меньше, чем в бачке.

Лента коррекс имела широкое распространение при обработке ортохроматических фотоматериалов, обрабатываемых при неактиничном освещении и потому не требовавших светонепроницаемого бачка.

Для форматных материалов

Бачки для обработки плоских форматных плёнок и цветных фотобумаг предназначены для улучшения соблюдения температурных условий проявления и однообразия условий обработки для нескольких экземпляров фотоматериала.

По мере развития систем автоматической проявки и печати бачки для форматных материалов практически потеряли актуальность.

См. также

• Проявочная машина

Примечания

• Фомин, А. В. Бачок // Фотокинотехника: Энциклопедия / Главный редактор Е. А. Иофис. — М.: Советская энциклопедия, 1981.
• Коррекс // Фотокинотехника: Энциклопедия / Главный редактор Е. А. Иофис. — М.: Советская энциклопедия, 1981.
• Краткий справочник фотолюбителя / Сост. и общ. ред. Н. Д. Панфилова, А. А. Фомина. — М.: Искусство, 1982. — С. 89. — 367 с., ил. — 255 000 экз.

Отрывок, характеризующий Бачок (фото)

– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.