Баширов, Лёма Ахмадович
Поделись знанием:
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.
17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
| Лёма Ахмадович Баширов | |
 | |
| Место рождения: |
село Предгорное, Грозненский район Чечено-Ингушская АССР, РСФСР, СССР |
|---|---|
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
Институт научного атеизма Академии общественных наук при ЦК КПСС |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: |
Московский государственный университет |
| Известен как: |
религиовед и исламовед, специалист по проблемам методологии религиоведения, современного состояния государственно-конфессиональных отношений, по проблемам ислама в контексте этнополитических процессов в современной России |
Лёма Ахмадович Баширов (16 мая 1936 года, село Предгорное, Грозненский район Чечено-Ингушская АССР, РСФСР, СССР — 22 июля 2011 года, Москва, Россия) — российский религиовед и исламовед, специалист по проблемам методологии религиоведения, современного состояния государственно-конфессиональных отношений, по проблемам ислама в контексте этнополитических процессов в современной России[1][2], доктор философских наук, профессор.
Содержание
Биография
Родился 16 мая 1936 года в селе Предгорное, Грозненского района Чечено-Ингушской АССР[1][3].
После блестящего окончания средней школы работал разнорабочим Грозненского ремонтно-строительного управления[3].
В 1963 году окончил факультет журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова.[3][4]
Работал литературным сотрудником газеты «Грозненский рабочий»[3].
В 1971–1972 годах — редактор молодёжной газеты Чечено-Ингушской АССР «Комсомольское племя»[3].
В 1972—1975 году учился в аспирантуре Академии общественных наук при ЦК КПСС[4].
В 1975 году защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата философских наук.
В 1975–1991 годах — референт, старший научный сотрудник Института научного атеизма Академии общественных наук при ЦК КПСС[4].
В 1994 — 2009 годах — доцент кафедры государственно-конфессиональных отношений РАГС при Президенте РФ; профессор-консультант методического центра РАГС при Президенте РФ[4].
В 2009 году в РАГС при Президенте РФ защитил диссертацию на соискание учёной степени доктора философских наук по теме «Ислам в контексте этнополитических процессов в современной России». Официальными оппонентами выступили доктор философских наук, профессор Глаголев В. С., доктор философских наук, профессор Албакова Ф. Ю. и доктор исторических наук, профессор Микульский Д. В.
С 2009 года до самой смерти — профессор кафедры государственно-конфессиональных отношений РАГС при Президенте РФ[1].
Умер 22 июля 2011 года в Москве.[1][5]
Член редакционной коллегии журнала «Государство, религия, Церковь в России и за рубежом».[4]
Владел арабским языком[6].
Научные труды
Диссертации
- Баширов Л. А. [www.dissercat.com/content/islam-v-kontekste-etnopoliticheskikh-protsessov-v-sovremennoi-rossii Ислам в контексте этнополитических процессов в современной России] : автореферат дис. ... доктора философских наук : 09.00.13 / Баширов Лёма Ахмадович; [Место защиты: Рос. акад. гос. службы при Президенте РФ]. — Москва, 2009. — 47 с.
Монографии
- Баширов Л. А. Ислам и межнациональные отношения. — М., 1990.
- Баширов Л. А. Ислам и этнополитические процессы в современной России. Точка зрения. — М.:РАГС, 2000. — 100 с.
- Баширов Л. А. Ислам в контексте этнополитических процессов в современной России. — М.:РАГС, 2008. — 246 с. — 500 экз. ISBN 978-5-7729-0355-1.
Статьи
- Баширов Л. А. Ислам и межнациональные отношения// Государственно-церковные отношения в России (опыт прошлого и современное состояние). — М., 1996.
- Баширов Л. А. Трофимчук Н. А. Ислам и этнополитические конфликты в современной России // Религия и культура. — М., 2000.
- Баширов Л. А. Керимов Г. М. Ислам в России // История религий в России: Учебное пособие: В 2-х частях. 2-е изд., доп. и перераб. / Под общей ред. Н. А. Трофимчука). Ч. II. — М.: РАГС, 2000.
- Баширов Л. А. [elibrary.ru/download/91188638.pdf Онтологическая природа этнического и религиозного феноменов] // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом: Информационно-аналитический бюллетень. — №1-2 (36-37) — М.: Изд-во РАГС, 2006. ISSN: 2073-7203
- Баширов Л. А. Религиозно-политический экстремизм и терроризм как угроза национальной безопасности России // Мир и согласие: Ежеквартальный научно-информационный журнал. — №1 (22). — М., 2005.
- Баширов Л. А. Джихад: теория и практика // Мир и согласие. Ежеквартальный научно-информационный журнал. — №4 (25). — М., 2005.
- Баширов Л. А. Учение ислама о войне и мире // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом: Информационно-аналитический бюллетень. № 3 (38). — М.: Изд-во РАГС, 2006. ISSN: 2073-7203
- Баширов Л. А. Ваххабизм в России: истоки, особенности вероучения и причины распространения // Государство, религия, церковь в России и за рубежом: Информационно-аналитический бюллетень. №1-2 (38-39). — М.: Изд-во РАГС, 2007.
- Баширов Л. А. Причины возникновения и меры противодействия религиозно-политическому экстремизму и терроризму // Международный миротворческий форум «Ислам – религия мира и созидания»: Материалы ММФ 22-23 августа 2007 года. г. Гудермес, Чеченская Республика, август 2007.
- Баширов Л. А. [elibrary.ru/download/44120461.pdf Исламская концепция джихада] // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом. — 2007. — № 3. — С. 211-234.
- Баширов Л. А. Исламо-православный диалог: состояние и перспективы развития // Мир и согласие: Ежеквартальный научно-информационный журнал. — №1(34). — М., 2008.
- Баширов Л. А. Исламо-православный диалог: состояние и перспективы развития // Межкультурный и межрелигиозный диалог в целях устойчивого развития: Материалы международной конференции. Москва, Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации, 13-16 сентября 2007 года / Под общ. ред. В. К. Егорова. — М.: Изд-во РАГС, 2008.
- Баширов Л. А. [www.ni-journal.ru/archive/2008/n2_2008/695a3af2/2be9fb04/ Религиозный экстремизм: недооцененная опасность]. // Национальные интересы. — № 2. — 2008.
- Баширов Л. А. [regionsar.ru/node/166 Православно-исламские взаимоотношения в современной России: проблемы и перспективы диалога] // Журнал "Регионология". — № 3. — 2008. — С. 279-287.
- Баширов Л. А. Политическое будущее России и исламская перспектива // Социология образования. — 2008. — № 4. — 44-50.
- Баширов Л. А. Религиозно-политический экстремизм, терроризм: истоки и проблемы преодоления. // Социология образования. —2008. — № 5.
- Баширов Л. А. [elibrary.ru/download/15485970.pdf Исламское измерение российского федерализма] // Власть. — 2008. — № 2. — С. 31-34. ISSN: 2071-5358
- Баширов Л. А. Учение ислама о войне и мире // Власть. — 2008. — № 10. ISSN: 2071-5358
- Баширов Л. А. Взаимосвязь национального и религиозного феноменов как предмет социально-философского анализа // Социология власти. — 2008. — № 4. — С. 127-140.
- Баширов Л. А. Будущее ислама в России // Социология власти. — 2008. — № 5. — С. 33-44.
- Баширов Л. А. Будущее ислама в России // Россия и мусульманский мир. — 2009. — № 2. — С. 28-35.
- Баширов Л. А. Учение ислама о войне и мире // Россия и мусульманский мир. — 2009. — № 3. — С. 166-172.
- Баширов Л. А. [religio.rags.ru/journal/2009/2009_1_17.pdf Ислам в контексте этнополитических процессов в современной России] // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом. — 2009. — № 1. — С. 217-227
- Баширов Л. А. [elibrary.ru/download/15175607.pdf Ислам : о войне и мире] // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом. — 2011. — № 2. — С. 186-202. ISSN: 2073-7203
- Баширов Л. А. [elibrary.ru/download/51330239.pdf Политическое будущее России и исламская перспектива.] // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом. — 2011. — № 2. — С. 203-212. ISSN: 2073-7203
Напишите отзыв о статье "Баширов, Лёма Ахмадович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [religio.rags.ru/kafedra/news.php?id=40487 На 76 году жизни скончался доктор философских наук, профессор кафедры государственно-конфессиональных отношений РАГС Лёма Ахмадович Баширов.] // Официальный сайт Кафедры государственно-конфессиональных отношений РАГС
- ↑ Васильева, 2011, с. 170.
- ↑ 1 2 3 4 5 Васильева, 2011, с. 169.
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.test.rags.ru/node/3378/ Баширов Лёма Ахмадович] // Официальный сайт Кафедры государственно-конфессиональных отношений РАГС
- ↑ [islamrf.ru/news/rusnews/russia/16970/ В Москве скончался крупный исламовед Лема Баширов] // IslamRF.ru, 22.07.2011 г.
- ↑ Васильева, 2011, с. 169-170.
Литература
- Васильева О. Ю. [religio.rags.ru/journal/2011/2011_02/168-170-Bawapov.pdf Лёма Ахмадович Баширов: к 75-летию со дня рождения] // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом. — М.: РАГС при Президенте Российской Федерации, 2011. — № 2. — С. 169-170.
Отрывок, характеризующий Баширов, Лёма Ахмадович
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.
17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
