Башкирская Автономная Советская Социалистическая Республика

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Башкирская Автономная Советская Социалистическая Республика
Башҡорт Автономиялы Совет Социалистик Республикаhы, Başqortostan Avtonomijalь Sovet Sotsialistik Respublikahь
флаг республики герб республики
Столица Стерлитамак (1920—1922)
Уфа (1922—1991)
Образована 23 марта 1919
В составе  РСФСР :
  • с
  • по

  • 23 марта 1919
  • 24 мая 1991

Башкирская Автономная Советская Социалистическая Республика, или Башкирия (Башкирская АССР, БАССР, Автономная Башкирская Советская Республика; башк. Башҡорт Автономиялы Совет Социалистик Республикаhы, Başqortostan Avtonomijalь Sovet Sotsialistik Respublikahь, Başqortostan ASSR-ь) — автономная республика в составе РСФСР.

Образована 23 марта 1919 года в результате подписания Соглашения между Башкирским правительством и Советской властью. Башкирская АССР стала первой автономной советской республикой в составе РСФСР[1]. Является единственной автономной республикой в составе РСФСР, созданной на основе договорных отношений.

11 октября 1990 года в соответствии с принятием Верховным Советом республики Декларации о государственном суверенитете Башкирской ССР автономия была преобразована в Башкирскую ССР. 24 мая 1991 года Съезд народных депутатов РСФСР утвердил данное решение, внеся поправку в ст. 71 конституции РСФСР 1978 года[2].

С 16 мая 1992 года переименована в Республику Башкортостан[3].





История возникновения

Образование автономии

После Февральской революции 1917 года в регионе начался процесс Башкирского национального движения за создание национально-территориальной автономии. В июле-августе 1917 года в Оренбурге и в Уфе прошли I и II Всебашкирские съезды (курултаи), где было принято решение о необходимости создания «демократической республики на национально-территориальных началах» в составе федеративной России. Избранное первым и переизбранное вторым съездами Башкирский областное (центральное) шуро (совет) работало в Оренбурге и готовилось к Учредительному собранию России, которое должно было состояться в январе 1918 года. Октябрьская революция внесла коррективы в процесс становления автономии. 16 ноября 1917 года Башкирское областное (центральное) шуро (совет) провозгласило части территорий Оренбургской, Пермской, Самарской, Уфимской губерний автономной частью Российской республики — территориально-национальной автономией Башкурдистан. Последнее решение было утверждено на III Всебашкирском учредительном съезде (курултае), который проходил 8—20 декабря 1917 года в Оренбурге.

Понятие «Малая Башкирия» было введено в январе 1918 года в ходе разработки проекта «Положения об автономии Малой Башкирии». В состав «Малой Башкирии» были отнесены южная часть Красноуфимского, южная часть Осинского, юго-восточная часть Екатеринбургского и юго-западная часть Шадринского уездов Пермской губернии, юго-западная часть Челябинского, западная часть Троицкого, часть Верхнеуральского, северо-западная часть Орского и северная часть Оренбургского Оренбургской губернии, юго-западная часть Бирского и северо-восточная часть Стерлитамакского Уфимской губернии, восточная часть Бугурусланского уезда Самарской губернии. Оценочно: территория — 78439 км², население — 1219,9 тысяч человек.

После начала переговоров с центральными Советскими властями о переходе Башкирского Войска на сторону Красной Армии, в селе Темясово 26 января 1919 года состоялась реорганизация Башкирского правительства. 21 февраля 1919 года на I Всебашкирском военном съезде был избран состав Башревкома, председателем которого стал Мухаметхан (Мстислав) Кулаев. Правительство стремилось оформить автономию уже в Советской системе.

20 марта 1919 года в Москве было подписано Соглашение Советской власти с Башкирским правительством об образовании Автономной Башкирской Советской Республики. Этот исторический акт со стороны Советского правительства подписали председатель Совнаркома Владимир Ленин, председатель ВЦИК Михаил Владимирский и наркомнац Иосиф Сталин, с башкирской стороны — председатель Башкирского правительства Мухаметхан (Мстислав) Кулаев, член Башкирского центрального шуро Муллаян Халиков и адъютант Башкирского войска Абдрашит Бикбавов. Оно было опубликовано в газете «Известия ВЦИК» 23 марта 1919 года; этот день считается официальной датой образования республики. В соответствии с Соглашением была образована Автономная Башкирская Советская Республика (АБСР). Термин «Малая Башкирия» и далее применялся в отношении АБСР. Предполагаемая территория «Малой Башкирии» состояла из 17 волостей Оренбургского уезда, 28 волостей Орского уезда, 12 волостей Верхнеуральского уезда, 6 волостей Троицкого уезда, 9 волостей Челябинского уезда, одна волость Бузулукского уезда Оренбургской губернии, 8 волостей Шадринского уезда, 4 волости Екатеринбургского уезда, 6 волостей и 5 отдельных деревень из 3 волостей Красноуфимского уезда Пермской губернии, 14 волостей Златоустовского уезда, 4 волости и башкирские селения 2 волостей Уфимского уезда, 29 волостей Стерлитамакского уезда Уфимской губернии.

В связи с наступлением Колчака, Башревком был эвакуирован в Саранск, где находился с конца апреля по август 1919 года. 20 августа 1919 года Башревком вернулся в город Стерлитамак, который стал столицей Автономной Башкирской Советской Республики. 20 августа 1920 года город Стерлитамак и в ноябре этого же года 16 волостей Стерлитамакского уезда были переданы в состав республики.

Образование Большой Башкирии

14 июня 1922 года декретом ВЦИК «О расширении границ Автономной Башкирской Социалистической Советской Республики» Уфимская губерния была упразднена. Уфимский, Бирский, Белебеевский и Златоустовский уезды Уфимский губернии включены в состав Автономной Башкирской Социалистической Советской Республики. В состав республики также включены Тургоякская, Сыростанская, Миасская волости, город Миасс Миасского уезда Челябинской губернии. Из Малой Башкирии в Челябинскую губернию передан Яланский кантон. Мензелинский уезд Уфимской губернии в 1920 году был включён в состав образованной Автономной Татарской Социалистической Советской Республики. Официальной столицей Автономной Башкирской Социалистической Советской Республики становится город Уфа. С юридической точки зрения Уфимская губерния как административная единица прекращает своё существование, фактически происходит слияние Башкирской Республики и Уфимской губернии, с доминированием в руководстве Большой Башкирии представителей последней.

Изначально комиссией во главе с Халиковым Муллаяном предлагалось включить в состав Большой Башкирии Горнозаводской район Златоуста, окрестности Магнитной горы (ныне г. Магнитогорск), г. Оренбург, башкирские волости Мензелинского уезда по реке Ик[4].

Башкирская АССР граничила на севере с Молотовской областью, на юге с Чкаловской областью[1].

Башкирская АССР в 1920-е — в начале 1940-х гг

Общероссийский голод 1921—1922 годов охватил Башкирию: к июлю 1922 года общее число голодающих в республике и в Уфимской губернии достигло 2 млн человек[5]. Помощь голодающим государство оказывало, но с большим опозданием: Уфимская губерния и Башкирия были освобождены от продовольственного налога и от возврата семенной ссуды, полученной в 1920 году, а возврат ссуд, взятых в 1921—1922 годах, был перенесен на 1923—1924 годы[5]. Также были организованы общественные столовые, в которых в июле 1922 года кормили около 1,5 млн человек[5]. Также поступала иностранная помощь — всего в 1921—1922 годы в Башкирию из-за границы было завезено 1 817 тыс. пуд. различных продуктов, свыше 1 млн банок консервированного молока[5]. 27 марта 1925 года была принята первая Конституция Башкирской Автономной Социалистической Республики:

За гражданами республики признавалось право свободного пользования родным языком на съездах, в суде, управлении и общественной жизни. Официальными языками в БАССР признавались башкирский и русский языки.

— [www.agidel.ru/?param1=18136&tab=2 Первая Конституция республики]


Сталинская индустриализация привела к значительным переменам — в 1932 году было открыто ишимбаевское, а в конце второй пятилетки туймазинское месторождения нефти. В годы первых пятилеток возникли новые отрасли промышленности: нефтедобывающая, нефтеперерабатывающая, машиностроение, стальных метизов, бокситовая, марганцевая, овощесушильная и целый ряд других[5]. Индустриализация резко изменила социальный состав: в 1926 году в составе самодеятельного населения Башкирской АССР рабочих насчитывалось 4,3 %, а в 1939 году уже 21,3 %[5]. В 1920-е — начале 1930-х годов в Башкирии проводилась политика «коренизации», одной из целей которой было увеличение представительства национальных кадров в органах власти в 1925—1935 годы, что видно из следующих цифр[5]. Среди делегатов с решающим голосом съездов Советов Башкирской АССР в 1925—1935 годы доля башкир возросла с 25,8 % до 35,0 %, а доля русских сократилась с 34,2 % до 28,1 %[5]. Национальный состав депутатского корпуса сельских советов Башкирской АССР за 1924/25 — 1934 годах, изменился слабее: доля башкир немного возросла(с 22,1 % до 25,6 %), а доля русских незначительно сократилась (с 38,0 до 33,7 %)[5]. Коренизация сильно затронула образование: по данным 1934/35 учебного года в республике было 2 746 школ с одним языком обучения (с башкирским языком обучения 463 (16,9 %), с русским 1 213 (44,2 %), с татарским — 866 (31,5 %), с чувашским — 85 (3,1 %))[5]. Школ с двумя языками обучения в 1934/35 учебном году насчитывалось всего 28[5]. В конце 1930-х годов вышло Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 13 марта 1938 г. «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей», а в 1939 году башкирский алфавит был переведен на русскую графику[5]. С конца 1920-х годов Башкирию охватила мощная общесоюзная антирелигиозная кампания: в 1928 году закрыт журнал «Ислам» Центрального духовного управления мусульман[5].

В 1936 году Башкирской АССР было официально отказано в преобразовании в союзную республику в составе СССР[6]. Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И. В. Сталин аргументировал это решение таким образом:
«Башкирскую и Татарскую республику нельзя переводить в разряд союзных, так как они со всех сторон окружены советскими республиками и областями и им, собственно говоря, некуда выходить из состава СССР..»

Азнагулов В. Г., Хамитова З. Г. [www.gsrb.ru/ru/about_parliament/history/parlament_tom_1-1.pdf Парламентаризм в Башкортостане: история и современность]. — Уфа: ГРИ «Башкортостан», 2005. — С. 110. — 304 с.

23 июня 1937 года была принята вторая Конституция БАССР.

Башкирская АССР во время Великой Отечественной войны

В годы Великой Отечественной войны в Башкирию было эвакуировано более 100 промышленных предприятий, десятки госпиталей, ряд центральных государственных органов, 278 тысяч беженцев (из них 104 тысячи — в Уфу)[7].

В течение войны на территории республики было подготовлено большое количество воинских частей: 170-я, 186-я, 214-я, 361-я (21-я), 87-я (300-я), 219-я стрелковые, 74-я, 76-я, 112-я и 113-я кавалерийские дивизии, 124-я, 134-я стрелковые и 40-я минометная бригады; 17-я запасная, 4-я учебная, 2-я запасная кавалерийская бригады; 120-й, 121-й, 122-й, 123-й, 134-й, 144-й, 476-й минометные, 1292-й истребительно-противотанковый, 587-й гаубичный, 1097-й, 1098-й пушечно-артиллерийский и 15-й кавалерийский полки, 9-й запасный кавалерийский полк и 23-й отдельный полк связи. Были построены бронепоезда: «Полководец Суворов», «Александр Невский», «Салават Юлаев» и «Уфимец»[8]. Очень важной для промышленности и армии оказалась добыча нефти, разведанной в Башкирии перед войной.

Жители Башкортостана оказывали помощь Красной Армии. В конце 1942-го — начале 1943 года на строительство боевых самолетов трудящимися Башкирии было собрано более 181 миллиона рублей. В начале 1944 года трудящимися республики было собрано в фонд Красной Армии более 80 миллионов рублей. Около 20 миллионов рублей на строительство самолетов и танков внесли за время войны комсомольцы, пионеры и школьники республики.

Эскадрильям боевых самолетов, построенных на средства трудящихся Башкирской АССР, присваивали названия: «Башкирский колхозник», «Башкирский нефтяник», «Комсомолец Башкирии», «Пионер орденоносной Башкирки», «Учитель Башкирии» и так далее.

Во время войны проводились кампании по сбору теплых вещей для фронта. Граждане Башкирской АССР за годы войны собрали для нужд фронта 83 тысячи пар валенок, около 21 тысячи полушубков, 30 тысяч ватных курток, более 36 тысяч шапок-ушанок и др.

Звание Героя Советского Союза получили 280 жителей Башкортостана, 39 человек стали Полными кавалерами ордена Славы.

К празднованию 65-летия Победы издано 20 томов, где опубликованы списки жителей Башкортостана, награждённых медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»[9].

Во время Великой Отечественной войны в Уфе находился центр 3-го Интернационала и все его основные учреждения. С октября 1941-го по май 1943 года Исполком 3-го Интернационала занимал здание уфимского Дома пионеров (в настоящее время здесь находится Уфимский авиационный техникум имени Пальмиро Тольятти). В исполкоме работали Георгий Димитров, Пальмиро Тольятти, Вильгельм Пик, Долорес Ибаррури, Клемент Готвальд, Морис Торез, Вальтер Ульбрихт и другие руководители зарубежных компартий. В здании Дома связи Уфы размещалась радиостанция Коминтерна, откуда велись антифашистские передачи на европейских и восточных языках и сеансы радиосвязи с иностранными компартиями, находившимися в подполье, а также тайной агентурой 3-го Интернационала.

В районе башкирского села Кушнаренково располагалась секретная школа Коминтерна, где готовили разведчиков и радистов.

В Башкирию в годы войны были эвакуированы также несколько детских домов для сирот, детей расстрелянных испанских коммунистов, поддержку которым оказывал 3-й Интернационал.

Административно-территориальное деление

До 1930 года существовала волостно-кантонная система. Изначально территория автономной республики была разделена на 13 кантонов: Аргаяшский, Бурзян-Тангауровский, Джитировский, Дуванский, Кипчакский, Кудейский, Кущинский, Табынский, Тамьян-Катайский, Ток-Чуранский, Усерганский, Юрматынский и Яланский кантоны (состоявшие из 134 волостей). В июне 1919 года Джитировский и Кипчакский кантоны были объединены в Кипчак-Джитировский кантон, а с сентября того же года Дуванский и Кущинский — в Дуван-Кущинский кантон. В январе 1921 года был образован Стерлитамакский кантон, ставший 12-м кантоном в составе республики.

В 1922 году Башкирская АССР была разделена 8 кантонов (Аргаяшский, Белебеевский, Бирский, Зилаирский, Месягутовский, Стерлитамакский, Тамьян-Катайский и Уфимский), которые делились на 296 волостей и 3698 сельских советов.

С 20 августа 1930 года введена районная система административно-территориального деления.

31 января 1935 года Президиум Всероссийского центрального наполнительного комитета утвердил новую районную сеть Башкирской АССР в составе следующих районов[10]: 1) Альшеевский, 2) Аскинский, 3) Благоварский, 4) Бузовьязовский, 5) Ермикеевский, 6) Иглинский, 7) Илишевский, 8) Краснокамский, 9) Куюргазинский, 10) Малоязовский, 11) Татышлинский, 12) Федоровский, 13) Шаранский, 14) Юмагузинский, 15) Абзелиловский, 16) Архангельский, 17) Аургазинский, 18) Баймакский, 19) Бакалинский, 20) Балтачевский, 21) Белебеевский, 22) Белокатайский, 23) Белорецкий, 24) Бижбулякский, 25) Бирский, 26) Благовещенский 27) Буздякский, 28) Бураевский, 29) Бурзянский, 30) Давлекановский, 31) Дуванский, 32) Дюртюлинский, 33) Зиларский, 34) Зианчуринский, 35) Калтасинский, 36) Караидельский, 37) Кармаскалинский, 38) Кигинский, 39) Красноусольский, 40) Кугарчинский, 41) Макаровский, 42) Мелеузовский, 43) Мечетлинский, 44) Мишкинский, 45) Миякинский, 46) Нуримановский, 47) Стерлибашевский, 48) Стерлитамакский, 49) Топорнинский, 50) Туймазинский, 51) Учалинский, 52) Уфимский, 53) Хайбуллинский, 54) Чекмагушевский, 55) Чишминский, 56) Янаульский.

В мае 1952 года Башкирская АССР была разделена на Уфимскую (включала 38 районов) и Стерлитамакскую (25 районов) области. В апреле следующего года это решение было отменено и областное деление в Башкирской АССР упразднено.

Указом Президиума ВС РСФСР от 1 февраля 1963 года в республике из 56 районов было создано 20 сельских (а с 3 марта 1964 года — 24) и 1 промышленный район.

Согласно Конституции Башкирской АССР 1978 года автономия состояла из 54 районов.

Экономика

Социально-экономическое развитие

Экономическая программа РСФСР (НЭП) была продолжена в БАССР и других республиках, входящих в РСФСР.

За годы Советской власти Башкирская АССР из аграрно-индустриальной республики стала индустриально-аграрной, большинство городов республики было создано именно в этот период.

Уже к концу 1920-х годов на территории Башкирии, Татарии и соседних областей был обнаружен нефтеносный Волго-Уральский район. В мае 1932 года началась добыча нефти из первых скважин в районе будущего города Ишимбая. В 1930-е годы была поставлена задача создать в этом районе крупную нефтяную базу («Второе Баку»). В дальнейшем это способствовало созданию новых отраслей промышленности — нефтеперерабатывающей и нефтехимической.

Послевоенный период

В послевоенный период в БАССР промышленность и жизнь людей переходили на мирные рельсы. Строились новые города (Салават, Кумертау) как центры развития в республике нефтехимии, машиностроения, авиации. Строились новые железные и автомобильные дороги (УФа — Салават, Уфа — Тюльган).

Положение о том, что экономика БАССР полностью связана с экономикой РСФСР было закреплено в Конституции БАССР 1978 года. В Конституции Башкирской АССР 1978 года нашла отражение идея о единстве народного хозяйства Союза ССР. В статье 16 указано, что экономика Башкирской АССР является составной частью единого народнохозяйственного комплекса, охватывающего все звенья общественного производства, распределения и обмена на территории РСФСР.

Руководство экономикой осуществляется на основе государственных планов экономического и социального развития, с учетом отраслевого и территориального принципов, при сочетании централизованного управления с хозяйственной самостоятельностью и инициативой предприятий, объединений и других организаций. При этом активно используются хозяйственный расчет, прибыль, себестоимость, другие экономические рычаги и стимулы.

Государство осуществляло контроль за мерой труда и потребления в соответствии с принципом социализма «От каждого — по способностям, каждому — по труду».

Республика в период развитого социализма

В 60—80-е годы ХХ века, характеризуемые как период «развитого социализма», в БАССР быстрыми темпами развивалась промышленность, сельское хозяйство, строительство. В 1968 году построено государственными и кооперативными предприятиями и организациями (без колхозов) жилых домов общей (полезной) площадью 1,1 млн м2. Росло благосостояние народа.

За самоотверженный труд 215 жителям республики было присвоено звание Герой Социалистического Труда, 17 жителей стали Полными кавалерами Ордена Трудовой Славы.

См. также Герои Социалистического Труда Башкортостана, Список полных кавалеров ордена Трудовой Славы (Башкортостан), Список лауреатов Государственной премии СССР (Башкортостан).

Первые секретари Башкирского обкома КПСС

Председатели башкирского правительства

Председатели совета народных комиссаров

Председатели правительства БАССР

Государственные награды

  • 15 марта 1935 года Орден Ленина за успехи в развитии промышленности и сельского хозяйства.
  • 13 июня 1957 года Орден Ленина в ознаменование 400-летия добровольного присоединения к России и за успехи, достигнутые в развитии промышленности, сельского хозяйства и культуры.
  • 21 марта 1969 года Орден Октябрьской революции за успехи, достигнутые в коммунистическом строительстве, и в связи с пятидесятилетием республики.
  • 29 декабря 1972 года Орден Дружбы народов за большие заслуги трудящихся в укреплении братской дружбы и сотрудничества советских народов, большие успехи в экономическом, социально-политическом и культурном строительстве и в ознаменование 50-летия Союза Советских Социалистических Республик.

См. также

Напишите отзыв о статье "Башкирская Автономная Советская Социалистическая Республика"

Примечания

  1. 1 2 БСЭ т.4 1950 год стр 347
  2. [constitution.garant.ru/history/ussr-rsfsr/1978/zakony/183124/ Закон РСФСР от 24 мая 1991 г. «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) РСФСР»]
  3. Закон Российской Федерации от 21 апреля 1992 года № 2708-I «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) Российской Советской Федеративной Социалистической Республики». Данный закон вступил в силу с момента опубликования в Российской газете 16 мая 1992 года.
  4. Проект административной комиссии по расширению Большой Башкирии, утверждённый Президиумом БАШЦИКа от 20 июля 1921
  5. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 [rihll.ru/library/189-istoriya-bashkirskogo-naroda-tom-5.html История башкирского народа. Том 5 " Институт истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН]
  6. [башкирская-энциклопедия.рф/index.php/prosmotr/2-statya/3363-soyuz-sovetskikh-sotsialisticheskikh-respublik Калашников Ю. В. Союз Советских Социалистических Республик. // Статья в Башкирской энциклопедии]
  7. [www.bashkortostan450.ru/history/XX/1941-1945.html В годы Великой Отечественной войны | XX век | История — 450 лет в составе России]
  8. Бикмеев М. А. [www.vatandash.ru/index.php?article=1548 История создания и развития военного комиссариата Республики Башкортостан] // Ватандаш. — 2007. — № 12. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1683-3554&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1683-3554].
  9. [www.kitap-ufa.ru/news/detail.php?id=1127 Издательство «КИТАП» | «Герои тыла»: итоги 2009 года]
  10. [base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=ESU;n=25129 Постановление ВЦИК от 31.01.1935 «О новой сети районов Башкирской АССР»]

Литература

  1. Очерки по истории Башкирской АССР / Под ред.: А. П. Смирнова, Н. В. Устюгова, А. И. Харисова, Г. Ф. Шафикова, Р. Г. Кузеева; Академия наук СССР, Башкирский филиал. Институт истории, языка и литературы. — Уфа: Башкирское книжное издательство, 1956. — Т. I, часть первая. — 304 с. — 10 000 экз. (в пер.)
  2. История административно-территориального деления Республики Башкортостан (1708—2001): Сборник документов и материалов. — Уфа: Китап, 2003. — 536 с.
  3. Гатауллин Р. Ш. Динамика административно-территориального подчинения исторического Башкортостана // Материалы IV Всероссийской научно-практической конференции «Организация территории: Статика, динамика, управление» / БГПУ им. Акмуллы, Башкортостанстат. — Уфа: Башкортостанстат, 2007. — 288 с.
  4. Уральская историческая энциклопедия / Под ред. В. В. Алексеева. — Екатеринбург: Уральское отделение РАН, 1999.

Ссылки

  •  [youtube.com/watch?v=0ZkoHxhHZG8 Образование Большой Башкирии]
  • [youtube.com/watch?v=_5Pesbf4MvA «Мятеж». Крестьянские восстания в Уфимской губернии 1918-1920 гг. и образование "Большой Башкирии"] на YouTube
  • [vatandash.ru/index.php?article=1725 Муллаян Давлетшинович Халиков — государственный и политический деятель]
  • [www.youtube.com/watch?v=op7LB5LAvwA Муллаян Давлетшинович Халиков — Личность в башкирской истории]
  • [store.tv-rb.ru/proekt/ISTORICHESKAYA_SREDA/video/PREEMNIK_VALIDOVA.flv Историческая среда: «Преемник Валидова»]
  • [whp057.narod.ru/bashk.htm Всемирный исторический проект (whp057.narod.ru)]
  • [www.youtube.com/playlist?list=PL242BCA6C1C9B75FB Рождение Башкирской Республики. В 9-ти частях] — [youtube.com/watch?v={{{id}}} Видео] на YouTube
  • [lib.znate.ru/docs/index-252136.html?page=48 Награды — История Башкирского народа (стр. 48)]

Отрывок, характеризующий Башкирская Автономная Советская Социалистическая Республика

Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.