Башкирское Правительство

Башкирское Правительство
Государственный флаг Башкурдистана
Общая информация
Страна	Башкурдистан
Дата создания	20 июля 1917 г.
Дата упразднения	21 февраля 1919 г.
Заменено на	Башкирский Революционный Комитет
Штаб-квартира	Оренбург, Караван-Сарай

Башкирское Правительство (Башкирское областное шуро, башк. Башҡорт өлкә шураһы, 20 июля 1917 года — 12 февраля 1919 года) являлось главным органом власти Башкурдистана с ноября 1917 года по февраль 1919 года.

История

Башкирское Правительство было избрано 20 июля 1917 года на I Всебашкирском курултае в составе 6 человек. Председателем был избран Шариф Манатов. Шуро непосредственно занималось подготовкой переговоров и осуществлением Башкирской территориальной автономии в федеративном устройстве России. Избраны членами исполнительного комитета Центрального Шуро: Шариф Манатов, Гариф Мутин, Сагид Мрясов, Ильдархан Мутин, Осман Куватов, Харис Юмагулов. После Октябрьской революции в Петрограде Манатов переехал вместе с Шуро в Оренбург, где Шуро примкнуло к сформированному в октябре Комитету спасения Родины и Революции во главе с атаманом А. И. Дутовым. С 25 по 29 августа 1917 года в Уфе проходил II Всебашкирский курултай (съезд). На съезде принято решение о постоянном местоположении Башкирского центрального шуро в здании Караван-сарая г. Оренбурга и об организации его секретариатов в Уфе (во главе с Ф. Ахмадуллиным) и Челябинске (с Н. Т. Тагировым).

11 ноября 1917 года Башкирское Правительство в фармане № 1 (Указ № 1) подтвердило необходимость для башкир собственного национального самоуправления. А 15 ноября Башкирское областное шуро явочным порядком приняло уже постановление о провозглашении автономии Башкортостана, которое на следующий день было объявлено Фарманом № 2 (Указ № 2). Его подписали председатель шуро Шариф Манатов, его заместитель Ахметзаки Валидов, секретарь шуро Шайхзада Бабич и шесть заведующих отделами шуро. В постановлении и фармане говорилось: «Башкирский областной совет объявляет башкирскую территорию Оренбургской, Уфимской, Самарской и Пермской губерний с сего 15 ноября автономной частью Российской республики»..

Местными учреждениями Башкирского правительства являлись кантонные (районные) и юртовые (волостные) управы, формирование которых началось осенью 1917 года. По отношению к Советской власти Башкирское правительство первоначально занимало выжидательную позицию. На основании постановления Оренбургского Мусульманского военно-революционного комитета, в ночь с 3 по 4 февраля 1918 года 7 членов Башкирского Правительства (И. М. Мутин, А. Н. Ягафаров, С. Г. Мрясов, А.-З. Валидов, Г. Я. Аитбаев, А. К. Адигамов, И. Салихов) были подвергнуты к аресту. Постановление МВРК об аресте было утверждено Оренбургским губернским ревкомом только задним числом. 4 апреля находящиеся под арестом члены правительства были освобождены во время совместного налёта башкир и казаков.

Условия для восстановления деятельности правительства возникли после выступления Чехословацкого корпуса, когда на значительной территории края была ликвидирована Советская власть. Местом размещения национальных учреждений в июне-июле 1918 года стал занятый чехами Челябинск, куда прибыли члены правительства и Ксе-Курултая, здесь был восстановлен Башкирский военный совет челябинского гарнизона, создан штаб и началось формирование башкирских частей, издавался официально «Вестник Башкирского правительства». Представители башкир участвовали в Челябинском уездном съезде и формировании ряда уездных структур, в частности земельной управы, куда от башкир вошел И. Х. Ишбулатов.

В начале августа правительство учреждения переехали в Оренбург, занятый отрядами Оренбургского казачьего войска, «верхи» которого вполне лояльно относились к перспективе автономии и государственной самостоятельности Башкортостана. Делегация правительства во главе с И. М. Султановым, Б. Ю. Бикбовым, А.-З. Валидовым принимала участие в государственном совещании в Уфе, где была предпринята попытка объединения различных политических сил под флагом Директории (окт. 1918). Противоречия в антибольшевистском лагере, усилившиеся после колчаковского переворота, привели к переходу правительства и подконтрольных ему башкирских частей на сторону противника в феврале 1919 года. После начала переговоров с Советскими властями о переходе Башкирского Войска в сторону Красной Армии, в селе Темясово 26 января 1919 года состоялась реорганизация Башкирского правительства. Его новым председателем был избран Мстислав Александрович Кулаев, а А.-З. Валидов — стал командующим Башкирского Войска. Это правительство и стремилось оформить автономию уже в Советской системе.

Башкирское правительство направило свою делегацию в Москву в составе председателя Башкирского правительства М. А. Кулаева, члена Башкирского правительства М. Д. Халикова и командира Башкирского Войска А. И. Бикбавова в Москву для переговоров об образовании Башкирской автономной республики.

Среди национальных деятелей, оставшихся на стороне белогвардейцев и заявивших о поддержке А. В. Колчака, на 1-е место выдвинулись Габдулла Курбангангалеев и его сын Мухаммед-Габдулхай Курбангалеев. На 26 июля 1919 в Челябинске был намечен созыв Всебашкирского съезда (предполагалось сформировать альтернативные Валидову и его сторонникам национального учреждения). Поражение колчаковцев в ходе Челябинского сражения и уход белогвардейцев с территории Урала фактически положили конец попыткам воссоздания Башкирского правительства.

Председатели Башкирского Правительства

• Манатов, Шариф Ахметзянович (20 июля 1917 — 4 февраля 1918);
• Мрясов, Сагит Губайдуллович (май 1918);
• Бикбов, Юнус Юлбарисович (1918);
• Адигамов, Абдулла Камалетдинович (декабрь 1918 — 20 февраля 1919).

Образцы титульных листов документов и печатей Башкирского Правительства

Ссылки

• Касимов С. Ф. Башкирское областное (центральное) шуро (совет). // Башкортостан: краткая энциклопедия. — Уфа: Башкирская энциклопедия, 1996. — С. 160. — 672 с. — ISBN 5-88185-001-7.
• Касимов С. Ф. [www.башкирская-энциклопедия.рф/index.php/component/content/article/2-statya/7828-bashkirskoe-pravitelstvo Башкирское Правительство] // [www.башкирская-энциклопедия.рф/ Башкирская энциклопедия]. — Уфа: НИК «Башкирская энциклопедия», 2013. — ISBN 978-5-88185-143-9.
• [www.gsrb.ru/ru/about_parliament/history/parlament_tom_1-1.pdf Парламентаризм в Башкортостане]
• [www.agidel.ru/?param1=14667&tab=2 К 90-летию со дня провозглашения советской автономии Башкортостана]

Отрывок, характеризующий Башкирское Правительство

Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…