Башмаков, Марк Иванович

Марк Иванович Башмаков
Место рождения:	Ленинград, СССР
Научная сфера:	алгебраическая геометрия, педагогика
Место работы:	СПбГУ, ИПО РАО
Учёная степень:	доктор физико-математических наук
Учёное звание:	академик РАО (1993)
Альма-матер:	ЛГУ (матмех)
Научный руководитель:	Д. К. Фаддев
Известные ученики:	А. А. Суслин
Известен как:	математик, педагог, автор учебников и учебных пособий
Награды и премии:

Марк Ива́нович Башмако́в (10 февраля 1937 года, Ленинград) — математик, учёный-педагог, автор многочисленных учебников и пособий для школьников, доктор физико-математических наук, профессор, действительный член Российской академии образования.

Биография

Родился 10 февраля 1937 года в Ленинграде. Отец — выходец из крестьян Тверской губернии, мать — родом из Винницы.

В 1954 г. окончил среднюю школу с золотой медалью и поступил на математико-механический факультет Ленинградского государственного университета (ЛГУ) . В 1959 г. с отличием окончил ЛГУ и был принят в аспирантуру, по окончании которой последовательно работал в качестве ассистента, доцента и — до настоящего времени — профессора. Параллельно с работой в ЛГУ с 1977 года в течение 15 лет заведовал кафедрой высшей математики в ЛЭТИ им. В. И. Ульянова (Ленина).

С 2002 по 2010 гг. — заведующий лабораторией продуктивного обучения Института содержания и методов обучения РАО, с 2011 г. — заведующий лабораторией продуктивной педагогики Института педагогического образования и образования взрослых РАО.

В 1993 г. избран действительным членом Российской Академии образования (РАО).

В 2013 г. М. А. Башмакову за комплект учебников «Математика для всех» присуждена Премия Правительства Российской Федерации в области образования и присвоено звание «Лауреат премии Правительства Российской Федерации в области образования».

Научная работа

Научная работа и основные результаты М. И. Башмакова относятся к алгебре и теории чисел. Главное направление исследований — применение современного аппарата алгебры и топологии к решению классических задач теории диофантовых уравнений, алгебраической теории чисел, алгебраической геометрии. Им получен ряд содержательных результатов, получивших широкую известность и отражённых в обзорных монографиях. В мировую математическую литературу вошли такие носящие его имя понятия, как «теорема Башмакова», «проблема Башмакова» и «метод Башмакова».

В 1965 г. М. И. Башмаков защитил подготовленную под руководством Д. К. Фаддеева кандидатскую диссертацию, а в 1976 г. —- докторскую диссертацию. Создал научную школу, из которой вышел ряд известных математиков (А. А. Суслин и др.), более двух десятков кандидатов и докторов физико-математических наук.

Педагогическая деятельность

Активную работу со школьниками М. И. Башмаков начал ещё, будучи студентом матмеха ЛГУ, и продолжил её в начале 60-х. Он участвовал в создании и работе сети кружков сначала на факультете, затем в различных районах Ленинграда, а позже и в некоторых городах Северо-Запада. Был среди организаторов первых областных олимпиад по математике в Мурманске, Сыктывкаре и других городах, участвовал в подготовке первой Всесоюзной олимпиады школьников по математике.

Школа-интернат № 45

В 1963 г. по инициативе и при активной поддержке академиков АН СССР А. Д. Александрова, И. К. Кикоина, А. Н. Колмогорова и М. А. Лаврентьева Постановлением Совета Министров СССР (№ 905 от 23 августа 1963 г.) при крупнейших университетах страны в Москве, Ленинграде, Киеве и Новосибирске были созданы средние учебные заведения нового типа. Это были специализированные школы-интернаты естественнонаучного профиля, призванные осуществлять подготовку школьников на более высоком, чем в обычных школах, уровне.

М. И. Башмаков был одним из тех, кто внёс наибольший вклад в организацию и становление специализированной школы-интерната № 45 при Ленинградском государственном университете. Будучи председателем комитета по организации школы, он руководил всей подготовительной работой и участвовал сам в определении места размещения школы, подборе преподавателей и воспитателей, отборе учеников из республик и областей Северо-Запада страны, подготовке необходимых документов и в решении других многочисленных вопросов. Менее, чем за два месяца, прошедшие со времени издания решения Правительства, все проблемы были решены и 16 октября 1963 г. школа-интернат начала свою работу в полном объёме.

М. И. Башмаков был первым председателем приёмной комиссии, им была предложена первая программа по математике и составлен учебный план. Впоследствии он в течение семи лет преподавал в школе-интернате.

Позже об этом периоде многолетний завуч интерната № 45 Г. М. Ефремов писал:

О ком хочется сказать особо — так это о Марке Ивановиче Башмакове. Удивительный человек! Школа была, по сути, его детищем — всю основную подготовительную работу перед её открытием сделал он, а затем, до начала 70-х гг., определял всю стратегию преподавания математики в школе.

Система профессионального образования

В 80-х годах прошлого века М. И. Башмаков в течение трёх лет преподавал в средних профтехучилищах Ленинграда. Он создал инновационную для своего времени программу по математике для средних профтехучилищ, написанный им учебник по математике неоднократно переиздавался и до настоящего времени востребован в системе начального и среднего профессионального образования. Свидетельством признания заслуг М. И. Башмакова стало награждение его знаком «Отличник профтехобразования СССР».

Методические разработки

На основе опыта работы в школе-интернате при ЛГУ и профтехучилищах М. И. Башмаков разработал и продолжает развивать педагогическую концепцию продуктивного обучения. Концепция представляет собой педагогическую систему, реализующую образовательный процесс с помощью индивидуальных маршрутов, с действиями, обеспечивающими личный рост, социальное самоопределение участников, рост их роли в формировании, реализации и оценке своего образовательного маршрута. Подходы М. И. Башмакова оказались близки к тем, что реализуются в виде международной сети школ International Network of Productive Schools (INEPS). Включение российской линии в эту сеть произошла в 1991 году на конгрессе INEPS в Пениши (Португалия) по инициативе М. И. Башмакова.

Учебно-методические комплексы

М. И. Башмаков является автором большой серии учебников по математике нового поколения. Эти учебники удовлетворяют основные потребности изучения математики с 1 по 11 класс общеобразовательной школы различных профилей, учреждений начального и среднего профессионального образования. В серию входят более 20 учебников, включённых в Федеральный перечень учебников, а также более 30 различных вспомогательных учебных материалов.

Организационно-педагогическая деятельность

М. И. Башмаков был активным участником и организатором системы Всесоюзных олимпиад школьников, он является членом редакционных советов массового научно-популярного журнала «Квант» и журнала «Математика в школе».

В рамках реализации концепции продуктивного обучения под руководством М. И. Башмакова создана система массовых дидактических игр и конкурсов. Образцом для таких конкурсов стал математический конкурс «Кенгуру», в котором участвуют школы более 20 стран. В частности, были организованы всероссийские конкурсы «Золотое руно» по истории мировой художественной культуры, «Британский бульдог» по английскому языку, «КИТ» (компьютеры, информатика, технологии) по информатике, «ЧиП» (человек и природа) по естествознанию. В 1994 г. М. И. Башмаков в качестве представителя России вошёл в состав международной ассоциации «Кенгуру без границ».

В 1992 году в Санкт-Петербурге под руководством М. И. Башмакова был открыт Институт продуктивного обучения (ИПО). В последующие годы ИПО являлся участником и организатором ряда международных и национальных проектов, целью которых являлось развитие методов продуктивного обучения и их использование в практике образования.

Общественно-политическая деятельность

М. И. Башмаков в студенческие годы избирался руководителем комсомольских организаций курса, математико-механического факультета и всего ЛГУ. В 1990 г. был избран депутатом Ленсовета 21-го созыва, в котором стал председателем комиссии по народному образованию.

Избранные труды

• Башмаков М. И. О делимости главных однородных пространств над абелевыми многообразиями // Изв. АН СССР. Сер. матем.. — 1964. — Т. 28, № 3. — С. 661–664.
• Башмаков М. И. О группе Шафаревича–Тэйта эллиптической кривой // Матем. заметки. — 1970. — Т. 7, № 1. — С. 79—86.
• Башмаков М. И. Когомологии абелевых многообразий над числовым полем // Успехи математических наук. — 1972. — Т. XXVII, № 6. — С. 25—66.
• Башмаков М. И. Рациональные точки на эллиптических кривых // Теория Галуа, кольца, алгебраические группы и их приложения, Сборник статей, Тр. МИАН СССР. — Л.: Наука. Ленинградское отд., 1990. — Т. 183. — С. 22—29.
• Башмаков М. И. Алгебра и начала анализа: учебник для 10-11 кл. средней школы. — 2-е изд. — М.: Просвещение, 1992. — 351 с. — ISBN 5-09-003877-5..

Увлечения

Кавказ, Безенги, август 2012 г.

Многолетним увлечением М. И. Башмакова стал альпинизм. Он совершил восхождения на все семитысячники СССР, награждён знаком «Снежный барс». В течение 15 лет был капитаном сборной ленинградского отделения спортивного общества «Буревестник» по альпинизму, руководил первым восхождением В. Балыбердина на пик Коммунизма, участвовал в подготовке спортсменов Ленинграда к первому советскому восхождению на Эверест. Своё увлечение он не оставил до последнего времени.

М. И. Башмаков известный библиофил. На основе материалов своей коллекции издал четыре книги. Член Всемирного клуба петербуржцев.

Ссылки

• [archive.is/20130417193626/www.agym.spbu.ru/muz/ex/e004.JPG «Отец-основатель ФМШ»] — фотография М. И. Башмакова на сайте Академической гимназии СПбГУ.
• [bashmakov.su/Chas.Pik.2010_9_4_Bashmakov.pdf Математика учит честности] — интервью М. И. Башмакова газете «Час пик».
•  [youtube.com/watch?v=D-Ws-AgD7pI "Люди РФ". Метаморфозы Марка Башмакова.]

СССР   Россия   Персоналии   Математика

Отрывок, характеризующий Башмаков, Марк Иванович

Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.