Крепостная башня
Крепостна́я ба́шня — оборонительная постройка, составная часть крепостных оград (стен) в древние и Средние века[1].
Крепостные башни сооружались из кирпича, камня и дерева в углах стен и на длинных прямолинейных участках. Несколько выступая за плоскость стены, имели круглую, полукруглую, прямоугольную, многоугольную и другие формы, с поперечником до 20 м, высотой иногда в 1,5—2 раза выше стен. Башни предназначались для наблюдения, обеспечения продольного обстрела крепостной стены, подступов к ним и защиты ворот (проездные башни), служили укрытием для войск и опорным пунктом обороны[2].
Содержание
История
Время появления крепостных башен относится к самой глубокой древности; по дошедшим до нас изображениям башни строили древние египтяне, ассиро-вавилоняне и финикийцы[2].
В письменных памятниках древней Греции и древнего Рима встречается не только упоминание, но довольно подробное описание подобных башен. Римляне начали располагать свои башни не только на крепостной ограде, но и вне крепостей, в виде передовых укреплений в горных проходах, у переправ через реки, а также на границах, как сторожевые посты. Они же ввели полевое применение башен, как опорных пунктов своих лагерей и как наблюдательных вышек на полях сражений[2].
В средние века оборонительные крепостные башни получили большое развитие в Западной Европе при укреплении замков. Появились разводные и подъемные мосты, обеспеченные в головах особыми башнями (прототип предмостного укрепления); иногда такую головную башню смыкали с главной оградой полукруглой стеной, образующею передовой дворик и обстреливающею, вместе с тем, подошву стен продольно-наклонными выстрелами (прототип фоссобреи)[2].
С появлением огнестрельного оружия крепостные башни стали делать массивнее, вооружать пушками и приспособлять к ружейной обороне. Развивая понемногу их внутреннее пространство и оборону крепости вообще, в зависимости от усовершенствования огнестрельного оружия и средств поражения, стали давать башням больший выступ в поле (для фланкирования стен и рва) и постепенно (в XVI—XVII веках) переходили к тем их архитектурным видоизменениям, которые известны в фортификации под названием бастей (ронделей), бастионов и тур-бастионов[1][2].
См. также
Напишите отзыв о статье "Крепостная башня"
Примечания
- ↑ 1 2 Военный энциклопедический словарь. — 2. — М.: Военное издательство, 1986. — С. 70.
- ↑ 1 2 3 4 5 Башня крепостная // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
</ol>
Литература
- Цабель С. А. Фортификация // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
|
Это заготовка статьи о вооружённых силах. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Крепостная башня
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
