Баян-Хара-Ула

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

</tt> </tt> </tt>

</tt> </tt>

</tt> </tt>

Баян-Хара-Ула
кит. 巴颜喀拉山脉
34°42′ с. ш. 98°13′ в. д. / 34.700° с. ш. 98.217° в. д. / 34.700; 98.217 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=34.700&mlon=98.217&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 34°42′ с. ш. 98°13′ в. д. / 34.700° с. ш. 98.217° в. д. / 34.700; 98.217 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=34.700&mlon=98.217&zoom=9 (O)] (Я)
СтранаКНР КНР
Горная системаКуньлунь
Длина750 км
Высшая точка5442 м
Баян-Хара-Ула
Баян-Хара-Ула

Ба́ян-Ха́ра-У́ла[1] (от монг. баян — «богатый», хара — «чёрный», ула — «гора»[2]) — горный хребет в Китае, в восточной части Куньлуня.

Хребет протягивается в направлении с северо-запада на юго-восток, представляя собой водораздел верховьев рек Хуанхэ и Янцзы. Протяжённость хребта составляет около 750 км. Высота — до 5442 м.[1] Северные склоны пологи, южные круто обрываются к Янцзы и прорезаны многочисленными реками. Вершины преимущественно плоские куполообразные. Преобладают ландшафты холодных высокогорных пустынь; в гребневой зоне лежат вечные снега.

«В манге Ранма ½ в этих горах размещается Долина проклятых источников (вариант - Долина волшебных родников). Скорее всего, выбор этих гор Румико Такахаси обусловлен тем, что в Баян-Хара-Ула берёт начало Хуанхэ. А истоки Хуанхэ в китайской и японской мифологии считаются волшебным местом, и поскольку Такахаси по образованию историк, специалист по мифологии, то она использовала свои знания для сочинения манги.»

Напишите отзыв о статье "Баян-Хара-Ула"



Примечания

  1. 1 2 Китай. Справочная карта. Масштаб 1:6 000 000. М., Роскартография, 2008
  2. [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_geo/8339/Баян Баян-Хара-Ула] — статья из Географической энциклопедии.

Литература

Источники

Отрывок, характеризующий Баян-Хара-Ула

– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.