Гриллс, Беар

Беар Гриллс
Edward Michael Grylls
Беар Гриллс
Имя при рождении:	Эдвард Майкл Гриллс
Род деятельности:	путешественник, телеведущий
Дата рождения:	7 июня 1974(1974-06-07) (49 лет)
Место рождения:	Бембридж, остров Уайт, Великобритания
Гражданство:	Великобритания Великобритания
Отец:	Майкл Гриллс
Мать:	Салли Гриллс
Супруга:	Шара Гриллс
Дети:	Джесси, Мармадьюк и Хаклберри
Сайт:	[www.beargrylls.com/ rgrylls.com]

Эдвард Майкл Беар Гриллс (англ. Edward Michael Bear Grylls, род. 7 июня 1974) — британский путешественник, телевизионный ведущий и писатель. Наиболее известен по телепрограмме «Выжить любой ценой».

Биография

Гриллс до четырёх лет жил в Донахади (Северная Ирландия), пока его семья не переехала в Бембридж на Острове Уайт. Он сын политика из Консервативной партии сэра Майкла Гриллса и Салли Гриллс (урождённая Сара Форд). Его дедушка и бабушка с материнской стороны были Патрисия Форд, член парламента от Ольстерской юнионистской партии, и Невил Форд — профессиональный игрок в крикет. У него был один брат и старшая сестра Лара Фосет.

Гриллс учился в школе Ладгроув, Итон Колледже и Лондонском университете. С ранних лет он занимался скалолазанием и парусным делом вместе с отцом. Подростком он также заслужил чёрный пояс по сётокан-карате (а сейчас занимается йогой и ниндзюцу). Он говорит на английском, испанском и французском. Гриллс — христианин, и называет веру основой своей жизни.

Гриллс женился на Шаре Гриллс (урождённая Каннингс Найт) в 2000 году. У них трое детей: Джесси (род. 10 июня 2003 года), Мармадьюк (род. 6 апреля 2006 года) и Хаклберри (род. 15 января 2009 года методом естественных родов в плавучем доме Гриллса).

Военная служба

После окончания школы Гриллс поступил на службу в британскую армию и провёл несколько месяцев в Гималаях в Сиккиме и Западной Бенгалии. В 1994—1997 годах служил в спецназе, в 21 полку SAS. Дважды был в Северной Африке. В 1996 году получил травму во время прыжка с парашютом в Замбии. Купол парашюта порвался на высоте 1600 футов (500 метров), частично раскрывшись. Гриллс упал на спину, повредив три позвонка. Позднее он сказал: «Я должен был отцепить основной парашют и использовать запасной, но думал, что у меня есть время разрешить проблему». Следующие восемнадцать месяцев Гриллс провёл в военном реабилитационном центре Хэдли-корт, первое время будучи парализованным.

Эверест

26 мая 1998 года Гриллс осуществил свою детскую мечту о покорении Эвереста (он мечтал об этом с восьми лет, когда отец подарил ему картинку с изображением Эвереста). Он попал в Книгу рекордов Гиннесса как самый молодой британец — 23 года, — взошедший на Эверест. Произошло это всего через восемнадцать месяцев после повреждения спины. Нужно сказать, что Джеймсу Аллену, который поднялся на Эверест в 1995 году с австралийской командой, было 22 года, но он имел двойное гражданство — британское и австралийское. Экспедиция Гриллса провела почти три месяца на юго-восточной стороне Эвереста. Сначала было разведывательное восхождение, во время которого Гриллс упал в расщелину в леднике, ударился, потерял сознание и, очнувшись, обнаружил себя качающимся на конце верёвки. Затем недели акклиматизационных восхождений, включая подъёмы и спуски на южной стороне, преодоление ледника Кхумбу, ледника Западный цирк, 5000-футовой (1524-метровой) стены льда, называемой Лхоцзе. Вместе с бывшим солдатом SAS Нилом Лотоном он совершил восхождение на вершину, испытывая на себе трудности от плохой погоды, утомления, обезвоживания, потери сна, им пришлось убегать из «зоны смерти», где воздух в три раза разреженнее, чем на уровне моря.

Чтобы подготовиться к восхождению на такую высоту, в 1997 году Гриллс поднялся на вершину Ама-Даблам, которую сэр Эдмунд Хиллари называл неприступной.

Другие экспедиции

Плавание вокруг Британских островов

В 2000 году Гриллс руководил командой, за тридцать дней обошедшей Британские острова на личных судах, а также гидроциклах, чтобы собрать деньги для Королевского национального института спасения на водах.

Пересечение Северной Атлантики

Три года спустя Гриллс руководил командой из пяти человек, включая друга его детства и партнёра по восхождению на Эверест Мика Кростуэйта, в первом пересечении Северной Атлантики без посторонней помощи в открытой надувной лодке. Они совершили плавание из Галифакса (Новая Шотландия) в Джон О’Гроатс (Шотландия), борясь с восьмибалльным ветром, переохлаждением, айсбергами и штормами, через несколько самых коварных участков, включая море Лабрадор, Датский пролив.

За это плавание Гриллс был удостоен почётного звания Контр-адмирала военно-морского резерва.

Полёт на парамоторе над водопадом Анхель

В 2005 году Гриллс руководил первой командой, которая пролетела на парамоторе над водопадом Анхель в Венесуэле, самым высоким водопадом в мире.

Званый обед на высоте

В 2005 году вместе с воздухоплавателем и альпинистом Дэвидом Хэмплманом-Адамсом и капитан-лейтенантом Аланом Вилом, руководителем парашютной команды Королевского морского флота, Беар Гриллс установил мировой рекорд для высочайшего официального званого обеда, который они провели в аэростате на высоте 25000 футов (7620 метров), одетые в парадную обеденную форму и кислородные маски. Для тренировки, перед этим событием Гриллс выполнил двести парашютных прыжков.

Полёт на парамоторе над Гималаями

В 2007 году Гриллс заявил, что установил новый мировой рекорд, пролетев на парамоторе над Гималаями на высоте выше, чем Эверест. Гриллс поднялся на 14500 футов (4419,6 метров) в восьми милях от Эвереста. Он сообщил, что смотрел на вершину во время подъёма при температуре ниже 60 градусов по Цельсию. Он вытерпел опасно низкий уровень кислорода и достиг 29500 футов (8991,6 метров), то есть почти на 10000 футов (3048 метров) выше, чем обладатель предыдущего рекорда в 20019 футов (6101,8 метров). Про этот полёт был снят фильм для каналов «Channel 4» (для Великобритании) и «Дискавери» (для всего мира).

Гриллс первоначально планировал пересечь Эверест, но ему было разрешено пролететь только над южной стороной, и он не пересёк Эверест из-за опасности подвергнуться нападению китайских воздушных сил.

Путешествие по Антарктиде

В 2008 году Беар возглавил группу из четырёх человек, намеревавшуюся подняться на один из самых отдалённых непокорённых пиков в мире, находящийся в Антарктиде. Экспедиция была организована с целью собрать деньги для детской благотворительной организации «Global Angels» и для повышения осведомлённости общественности о новых потенциальных источниках электроэнергии. Во время этой миссии команда также намеревалась изучить побережье Антарктиды на надувной лодке и водных мотоциклах, некоторые из которых работали на биоэтаноле, а затем совершить переход через ледяную пустыню на кайт-лыжах с электроприводным парамотором. Однако, на этом участке Гриллс сломал себе плечо. Экспедиция была прервана и эвакуирована.

Самое долгое падение в вертикальной аэродинамической трубе

В 2008 году Беар Гриллс вместе с Элом Ходжсоном (у которого ампутированы обе ноги) и Фредди Макдональдом попал в Книгу рекордов Гиннеса за самое долгое падение в вертикальной аэродинамической трубе. Предыдущий рекорд, установленный в США, составлял 1 час 36 минут. Гриллс, Ходжсон и Макдональд, использовавшие вертикальную трубу в Милтон-Кинс, побили рекорд на несколько десятков секунд.

Плавание через Северо-Западный проход

В 2010 году Беар Гриллс прошёл на двух жестконадувных лодках (RIB) «Arctic Wolf» Северо-Западным проходом с целью привлечь общественное внимание к проблеме изменения климата и в надежде собрать деньги для детской благотворительной организации «Global Angels». Севернее острова Кинг-Вильям в проливе Веллингтон, где любые другие суда непременно должны были сесть на мель, группа остановилась на безымянном острове на ночь. Остров представлял собой небольшой бесплодный участок суши, который возвышался над уровнем моря всего на 8, а в ширину был около 200 метров. Там были обнаружены человеческие кости, череп, куски ткани, нож из китовой кости, остатки мачт. Гриллс предположил, что найденные обломки принадлежат не грот-мачте корабля, а скорее мачтам корабельных ботов, оснащённых для плавания под парусами. Были также найдены несколько мест, обложенные камнями, которые, вполне возможно, могли быть местами установки палаток. Северная часть острова сохранила следы большого пожара, подножная скала почернела. Исходя из этого, было выдвинуто предположение, что, возможно, люди разожгли большой сигнальный костёр из древесины своих лодок, тщетно ожидая спасения с севера. Между тем, кому принадлежат останки не установлено: членам экипажа Франклина, которые вновь отправились на север в надежде встретить спасателей, эскимосам, либо неизвестной группе китобоев.

Беар, «выросший на фольклоре о Франклине и его пропавшем экипаже», записал в своём дневнике:

Если вы голодны, и люди умирают вокруг, вы, несомненно, будете жечь древесину ваших лодок в последней попытке быть замеченными, или, по крайней мере, чтобы согреться, пока окончательно не закончатся продукты питания.

— Беар Гриллс

Телевидение

Гриллс впервые появился на телевидении в рекламе дезодоранта «Sure». Он был гостем многих телепрограмм, включая шоу Опры Уинфри и Дэвида Леттермана. Гриллс записал два рекламных ролика для сухих завтраков «Trail Mix Crunch Cereal», которые вышли в эфир в январе 2009 года.

«Побег в Легион»

В 2005 году Гриллс снялся в четырёхсерийной программе «Побег в Легион», рассказавшей о том, как Гриллс и ещё одиннадцать добровольцев из Великобритании участвовали в подготовке на базе Французского Иностранного легиона в пустыне Сахара. Программа была показана в Великобритании на канале «Channel 4» и в США на канале «Military Channel». В 2008 году она была повторена на канале «History Channel».

«Выжить любой ценой»

Гриллс ведёт программу «Выжить любой ценой», которая выходит на «Channel 4» для Великобритании и на Discovery Channel для США, Европы, Азии и Африки. В программе Гриллс высаживается в диких местах, показывая зрителям, как выживать. В настоящее время вышло семь сезонов. Программа дебютировала в 2006 году в Америке и сейчас транслируется для международной аудитории более чем в 1,2 миллиарда человек, став одной из самых высокорейтинговых программ канала «Дискавери».

Вкратце концепцию данной передачи можно описать так: Беара высаживают в разных точках земли, и главной его задачей является добраться до цивилизации. По ходу серии можно увидеть много интересного и полезного: как пропитаться за неимением провизии, как разжигать огонь без спичек, какие виды укрытий для ночёвки можно соорудить из подручных средств, как определять стороны света без компаса, что стоит знать о безопасности в дикой природе и т. д.

В программе было продемонстрировано следующее: подъём Гриллса на скалу, парашютные прыжки с вертолёта, аэростата и самолёта, полёт на параплане, восхождение по леднику, прохождение через горящий лес, пересечение речных порогов и стремительных потоков, обертывание головы футболкой, смоченной своей мочой, для спасения от жары в пустыне, питье собственной мочи, питье фекальных жидкостей из навоза слона, поедание непереваренных остатков оленьих экскрементов, борьба с аллигатором, поедание различных насекомых, использование верблюжьей туши в качестве спального мешка, прыжок с водопада и многое другое. Гриллс также рассказывает истории о путешественниках, потерявшихся или погибших в дикой природе.

Некоторые ранние эпизоды программы «Выжить любой ценой» были критикованы. Сообщалось, что они вводят смотрящих в заблуждение, а ситуации, в которые попадает Гриллс, нужно решать другими способами. Канал «Дискавери» заверил, что производство и редактирование будет прозрачным, точным и ясным, отвечая на критику.

13 марта 2012 года канал Discovery прекратил деловые отношения с Беаром Гриллсом в связи с разногласиями по контракту.

«Миссия Эверест»

Полёт на парамоторе над Гималаями.

«Хуже быть не могло»

В 2010 году на канале «Discovery» началась трансляция программы «Хуже быть не могло» (англ. Worst Case Scenario). В программе описывается поведение и приёмы выживания при природных катаклизмах, техногенных катастрофах, авариях и других нестандартных ситуациях.

«Дикие выходные Беара»

Беар Гриллс берет Джонатана Росса и Миранду Харт на свои собственные дикие выходные. Миранду Харт он взял в Альпы, а Джонатана Росса на один из тропических островов в Ла-Пальма на Канарских островах.

«Особое Меню От Беара Гриллса»

Искатель приключений Беар Гриллс представляет уникальное пособие по необычной еде и напиткам, которыми можно питаться в глуши, включая жидкость из навоза слона и верблюжье молоко.

«Один день из жизни Беара Гриллса»

Беар Гриллс показывает, как выживать в самых негостеприимных уголках земного шара.

«Беар Гриллс: кадры спасения»

В передаче Discovery Channel «Беар Гриллс: кадры спасения» вы увидите захватывающие дух сюжеты с участием отважных экстремалов и станете свидетелями их спасения благодаря быстрой реакции, хорошей подготовке или просто чистой удаче.

«Беар Гриллс: Выбраться живым»

Десять пар отправляются в Новую Зеландию, чтобы проверить свои навыки выживания в экстремальных ситуациях. Беар Гриллс, который выступает ведущим этих соревнований, дает участникам советы. В каждой серии он будет отправлять одну команду домой — пока не останутся одни из лучших, которые получат приз в полмиллиона долларов.

«Беар Гриллс: По стопам выживших»

Всемирно известный искатель приключений и специалист по выживанию рассказывает реальные истории выживания обычных людей, оказавшихся в экстремальной ситуации.

«Остров с Беаром Гриллсом»

Четырнадцать смельчаков, привыкших ко всем удобствам современной цивилизации, попробуют проверить свои навыки выживания и способность ориентироваться в экстремальных ситуациях на далеком острове в Тихом океане. А наставником в этом захватывающем соревновании выступил легендарный мастер выживания Беар Гриллс. Перед высадкой на остров каждый из героев прошел краткий инструктаж, узнав базовые знания о местной флоре и фауне, а также получил минимальный комплект выживания: мачете или нож, дневной запас воды и аптечку. Все участники программы оказываются равны перед силами природы.

«Одичавшие с Беаром Гриллсом»

Беар Гриллс берет знаменитостей на волнующие приключения далеко за пределами своей зоны комфорта.

«Беар Гриллс: Человек против Эвереста» и «Хроника покорения Эвереста с Беаром Гриллсом»

В телепередаче «Человек против Эвереста» всемирно известный мастер по выживанию в экстремальных условиях, Беар Гриллс, делится наиболее значимыми эпизодами из истории покорения этого пика, в том числе личным опытом. В документальном фильме «Человек против Эвереста» показано, что ждет смельчаков, решившихся совершить столь опасное восхождение. Зрители увидят уникальные видеоматериалы, услышат интервью известных альпинистов и убедятся в том, насколько большую сложность представляет собой восхождение на самую высокую горную вершину на Земле.

«Беар Гриллс: Испытание страхом»

В программе «Беар Гриллс: Испытание страхом» знаменитый специалист в области выживания приходит на помощь тем, кто хочет избавиться от фобии, но использует при этом весьма жесткие методы. Беар Гриллс уверен, что страх лечится погружением в страх: он создает для своих подопечных их персональный ад и помогает им этот ад преодолеть.

«Курс выживания с Беаром Гриллсом»

Беар Гриллс снова проверяет знаменитостей на прочность – вместе с ним в джунгли Южной Америки отправятся восемь британских знаменитостей: певцы Макс Джордж и Джамелия, актеры Лоуренс Фокс, его двоюродная сестра Эмилия Фокс, а также Том Розенталь; спортсмены Келли Холмс и Майк Тиндалл, а также модель Вог Уильямс.

Участникам проекта предстоит провести 12 дней в дикой природе, где они будут добывать еду и воду, искать убежище и защищаться от диких зверей. Игра идет на выбывание: в финале должен остаться только один, который и будет объявлен победителем. Но прежде чем начать обратный отсчет, Беар Гриллс учит звёзд основным правилам, которые помогут им продержаться как можно дольше. Беару помогают бывший десантник Скотт Шеффилд и эксперт по выживанию Меган Хайн.

«Звездное выживание с Беаром Гриллсом»

Ведущий программы Беар Гриллс приглашает шесть известных личностей для двухдневного путешествия по самым опасным местам мира. В первом сезоне среди смельчаков-участников программы есть популярные актеры Бен Стилер и Ченнинг Татум, телеведущая Тэмрон Холл, спортсмен Дион Сандерс и другие звезды. На экране они всегда выглядят сногсшибательно, но в этой программе им предстоит столкнуться с экстремальными ситуациями, в которых над их жизнями повиснет реальная угроза. Они будут прыгать с парашютом с Катскильских гор, будут взбираться по отвесным скалам в Юте, совершать переход через бурю и преодолевать пешком огромные расстояния. В таких условиях познаётся сила, выдержка и выносливость, в таких условиях познаются реальные качества характера человека. Участники программы во главе с Беаром Гриллсом уверенно проходят все испытания, доходя до финала.

Другая работа

Вне телевидения Гриллс работает мотивационным оратором, составляя речи для различных ассоциаций, корпораций, церквей, школ, а также других организаций.

Гриллс написал несколько популярных книг. Первая книга Гриллса «Facing Up» вошла в десятку бестселлеров в Великобритании и была выпущена в США под названием «The Kid Who Climbed Everest». Книга описывает экспедицию в Гималаи и покорение Эвереста. Вторая книга Гриллса «Facing the Frozen Ocean» вошла в шорт-лист премии Уильяма Хилла за лучшую спортивную книгу в 2004 году. Следующая книга была написана как дополнение к программе «Выжить любой ценой». Она учила искусству выживания в самых враждебных местах планеты. Эта книга вошла в десятку бестселлеров «Sunday Times». У Гриллса есть серия приключенческих книг для детей: «Mission Survival: Gold of the Gods» и «Mission Survival: Way of the Wolf». Его последняя книга — это руководство по экстремальным видам отдыха «Bear Grylls Outdoor Adventures».

У Гриллса есть собственная линия одежды, которая производится фирмой «Craghoppers».

Главный скаут

В июле 2009 года Беар Гриллс возглавил «Ассоциацию Скаутов» (англ. «The Scout Association»), объединяющую около полумиллиона британцев, заняв пост Питера Дункана (Peter Duncan), занимавшего эту должность с 2004 по 2009 год. Это решение было принято Ассоциацией ещё 17 мая, а 11 июля Питер Дункан официально передал свой пост Б. Гриллсу на собрании в присутствии более чем 3000 скаутских руководителей. Он стал десятым на посту Главного скаута, и за всю столетнюю историю существования скаутского движения, самым молодым (должность была учреждена в 1920 году для генерал-лейтенанта Роберта Баден-Пауэлла).

В октябре 2010 года Беар облетел на вертолёте и объехал почти всю юго-западную часть Англии, чтобы вдохновить юных скаутов и поблагодарить тысячи молодых людей, которые посвящают скаутингу своё свободное время. Он принял участие в соревнованиях по скаутингу, играл со скаутами, встречался с руководителями и родителями, чтобы поблагодарить их за поддержку. Анализируя свою поездку, Беар размышлял о своей цели:

Мне бы хотелось, чтобы каждый, кому интересен скаутинг, мог к нам присоединиться. Но для того, чтобы этого добиться, необходимо, чтобы все взрослые добровольцы проводили как можно больше программ, направленных на развитие этого движения, наподобие таких, которые проводились в эти выходные. Я очень хочу подбодрить, воодушевить и, конечно же, поблагодарить, армию добровольцев, с той целью, чтобы продолжить развитие организации.

— По материалам сайта Ассоциации скаутов

Благотворительность

Все экспедиции Гриллса собирали деньги для благотворительных организаций. Гриллс — член «The Prince’s Trust», организации, которая обеспечивает поддержку молодым людям Великобритании. Он также вице-президент «The JoLt Trust», небольшой организации, которая даёт возможность неблагополучным молодым людям (инвалидам, безнадзорным, неимущим, подвергавшимся насилию) участвовать в многомесячных экспедициях.

«Global Angels», британская организация, которая собирает средства для детей всего мира, получила деньги от полёта Гриллса над Гималаями на парамоторе и прохождения им через Северо-Западный проход. Званый обед на высоте был устроен в поддержку премии принца Эдинбургского. Плавание вокруг Британии собрало средства для Королевского национального института спасения на водах. Восхождение на Эверест было устроено в поддержку организации «SSAFA Forces Help», а полёт на парамоторе над водопадом Анхель — в поддержку организации «Hope and Homes for Children».

Ссылки

• [www.beargrylls.com/ Bear Grylls] (англ.) — Официальный сайт.

Отрывок, характеризующий Гриллс, Беар

Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.