Кормо, Ивонн

Слово «Кормо» имеет и другие значения.

Ивонн Кормо
фр. Yvonne Cormeau
Псевдоним	Аннетт (фр. Annette), Фейри (англ. Fairy), Сарафари (англ. Sarafari)
Дата рождения	18 декабря 1909(1909-12-18)
Место рождения	Шанхай, Империя Цин
Дата смерти	25 декабря 1997(1997-12-25) (88 лет)
Место смерти	Флит, Хэмпшир, Великобритания
Принадлежность	Франция Франция Великобритания Великобритания
Род войск	разведка: Управление специальных операций авиация: Женские вспомогательные воздушные силы
Годы службы	1943—1945
Звание	лейтенант авиации капитан разведслужб
Часть	Отделение F (Управление специальных операций)
Сражения/войны	Вторая мировая война
Награды и премии
В отставке	переводчица при Министерстве иностранных дел Великобритании

Ивонн Кормо (фр. Yvonne Cormeau), урождённая Беатрис Ивонн Бистерфельд (фр. Beatrice Yvonne Biesterfeld; 18 декабря 1909, Шанхай — 25 декабря 1997, Флит, Хэмпшир) — французская и британская разведчица времён Второй мировой, агент Управления специальных операций и деятельница Французского Сопротивления.

Биография

Семья

Отец — бельгиец, работник бельгийского посольства в Китае. Мать — шотландка, подданная Великобритании. Ивонн обучалась как в Бельгии, так и в Шотландии. В 1937 году вышла замуж за французского эмигранта Чарльза Эдуарда Эмиля Кормо, военнослужащего британских Стрелков.

В годы войны

Муж Ивонн, Чарльз Кормо, участвовал в боях на территории Франции в 1940 году: в ноябре он был ранен и отправлен обратно в Великобританию. Спустя несколько дней Ивонн также стала непосредственной участницей войны: во время авианалёта немцев на Лондон был разрушен её дом: Чарльз погиб под развалинами, а Ивонн только чудом спаслась: её от разлетевшихся осколков спасла ванна, за которой спряталась Ивонн. После гибели мужа Ивонн решила занять его место в Вооружённых силах, вступив в Женские вспомогательные воздушные силы (англ. Women's Auxillary Air Force) на место администратора в ноябре 1941 года (служебный № 2027172).

Во время службы ей предложили службу в качестве военного переводчика, и Ивонн вступила в Управление специальных операций в Отделение F на место оператора беспроводной связи: это случилось 15 февраля 1943 года. Она получила звание офицера авиации (эквивалентно званию лейтенанта в ВВС Великобритании). Свою двухлетнюю дочь Иветт мать вынуждена была отдать в приют в Оксфордшире, где та оставалась до пятилетнего возраста. Ивонн приняла решение помочь французским партизанам всем, чем могла бы, чтобы освободить свою историческую родину от оккупантов. Она проходила обучение вместе с Иоланде Беекман, Сесили Лефорт и Нур Инайят Хан.

В ночь на 22 августа 1943 года Ивонн покинула авиабазу Темпсфорд, высадившись с парашютом в местечке Сент-Антуан-дю-Кейре к северо-востоку от Бордо. Предварительно она запаслась небольшим количеством взрывчатки, переданной полковником Морисом Бакмастером. «Аннетт» (таким был основной псевдоним) предстояло работать курьером и оператором связи в агентурной сети Гаскони. Напарником её был Джордж Старр («Илар»), с которым она познакомилась когда-то в Брюсселе. За время службы Ивонн использовала также псевдонимы «Фейри» и «Сарафари». В Лондон она отправила более 400 сообщений, что стало рекордом для Отделения F. Она занималась также заключением соглашений о передаче оружия и припасов местным маки, а также лично проводила диверсионные операции по обрыву проводов телефонных станций, отделений телеграфа и электростанций, тем самым оставляя без связи войска группы армий «G» (особенный урон от этого нёс гарнизон Тулузы).

Ивонн оказалась на грани провала, когда её выдал агент «Родольф»: плакаты с её именем и сообщением о розыске появились по всей стране (фотопортрет оказался очень даже точным), однако та не сдавалась и продолжила работать. Вместо обычного питания от сети она использовала для передачи сообщений автомобильные аккумуляторы, что затрудняло её обнаружение и сбивало с толку абвер. На немецком блокпосте Ивонн однажды снова чуть не попалась в руки немцев, когда её допрашивали пограничники, приставив оружие к спине. Она убедила их в том, что работает медсестрой и перевозит рентгеновский аппарат (именно так она объяснила наличие электронной аппаратуры в своём автомобиле). В течение следующих 13 месяцев «Аннетт» неоднократно оказывалась на грани разоблачения и даже гибели: несколько раз в неё стреляли и успели ранить в ногу, однако Ивонн умудрялась скрыться от немецких патрулей. В конце войны её демобилизовали в звании офицера авиации.

После войны

Ивонн была кавалером разных наград: Военного креста Франции 1939—1945 годов, Медали Сопротивления, а также Ордена Почётного Легиона и Ордена Британской Империи. После войны она продолжила работу в Управлении специальных операций и затем в Форин-офис (Министерство иностранных дел) как переводчица. Она стала одним из самых известных агентов Отделения F Управления специальных операций и каждый год встречалась с ветеранами войны, участвуя в ежегодном ужине по случаю Дня взятия Бастилии. Благодаря стараниям Ивонн британско-французские отношения вышли на новый уровень.

Большую часть жизни Ивонн со своей дочерью Иветт Питт провела в Лондоне. В возрасте 80 лет она вышла замуж за Джеймса Эдгара Фэрроу, с которым переехала в Дербишир, однако тот вскоре умер. В последние годы Ивонн серьёзно подорвала своё здоровье, ослабленное послевоенными бытовыми травмами. Остаток жизни она провела в доме престарелых в Толл-Пайнз (Гэлли-Хилл-Роуд, местечко Флит, графство Хэмпшир), где и скончалась. На её похоронах присутствовали представители правительств Франции и Великобритании.

Память

Платье Ивонн и её личный чемоданчик, который был запачкан кровью Ивонн после одной из перестрелок, ныне находятся в Имперском военном музее в Лондоне. 23 мая 2002 года в коммуне Лосс (департамент Ланды) была установлена памятная табличка в честь деятелей Сопротивления: Ивонн Кормо, Энн-Мэри Уолтерс, Клод Арно и Дени Парсон.

Литература

• Beryl E. Escott. Mission Improbable: A salute to the RAF women of SOE in wartime France, London, Patrick Stevens Limited, 1991. ISBN 1-85260-289-9
• Liane Jones. A Quiet Courage: Women Agents in the French Resistance, London, Transworld Publishers Ltd, 1990. ISBN 0-593-01663-7
• Marucs Binney. The Women Who Lived for Danger: The Women Agents of SOE in the Second World War, London, Hodder and Stoughton, 2002. ISBN 0-340-81840-9
• Michael Richard Daniell Foot. An account of the Work of the British Special Operations Executive in France, 1940-1944, London, Her Majesty's Stationery Office, 1966, 1968 ; Whitehall History Publishing, in association with Frank Cass, 2004.
• Raymond Escholier, Maquis de Gascogne. collection «Documents d'aujourd'hui» no IV, Genève, Éditions du Milieu du Monde, 1945 ; réédition : Éditions du Bastion, 2004.
• M. R. D. Foot: 'SOE. The Special Operations Executive 1940-1946, London 1984
• David Stafford: Secret Agent. The True Story of the Special Operations Executive. BBC Worldwide 2000, ISBN 0-563-53734-5
• Monika Siedentopf: Absprung über Feindesland. Agentinnen im Zweiten Weltkrieg. Dtv 2006 ISBN 3-423-24582-4
• Pamela Lee Gray: Yvonne Cormeau. In: Bernard A. Cook: Women and War. A Historical Encyclopedia from Antiquity to the Present, Volume one, 2006, S. 131., ISBN 1-85109-770-8

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Кормо, Ивонн

В этот свой приезд в Петербург Борис сделался близким человеком в доме графини Безуховой.


Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»
Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение, князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем большую часть времени.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»