Бегалин, Сапаргали Искакович

Сапарғали Искакович Бегалин
Изображение Сапаргали Искаковича Бегалина
Дата рождения:	24 ноября 1895(1895-11-24)
Место рождения:	аул Дегелен (ныне — в Абайском районе, Восточно-Казахстанская область, Казахстан)
Дата смерти:	10 марта 1983(1983-03-10) (87 лет)
Место смерти:	Алма-Ата (Казахская ССР, СССР)
Гражданство:	СССР СССР
Род деятельности:	прозаик
Дебют:	стихотворение «Қазақ бозбаларына» («Казахским юношам») (1914)
Награды:

Сапаргали Искакович Бегалин (24 ноября 1895, аул Дегелен, современный Абайский район Восточно-Казахстанской области — 10 марта 1983, Алма-Ата) — казахский советский писатель, один из основоположников казахской советской детской литературы. Отец кинорежиссёра Мажита Бегалина.

Биография

а КазАССР. В 1935-1960 годах работал в газете «Темiржолшы», Институте языкознания и литературы. С 1940 года являлся членом КПСС.

Творчество

Литературную деятельность начал как поэт. Первое стихотворение «Қазақ бозбаларына» («Казахским юношам») было опубликовано в журнале «Айқап» в 1914 году. В лирико-романтических поэмах и стихотворениях «Месть сокола» (1943), «Цимлянское море» (1953), «Таинственный источник» (1963) и других Бегалин воспевал преобразования в стране, красоту родного края. Поэма «Крылатый казах» (1947) посвящена Герою Советского Союза Нуркену Абдирову. Многие рассказы и повести, адресованные детям, — «Яблоко Ермека» (1955, 1985), «Сатжан» (1947, 1973, 1978), «Молодая ветка» (1953), «Подросток» (1960), «Школьные друзья» (1961), «Перевалы Чокана» (1971) и другие пронизаны любовью к Родине, идеями советского патриотизма и интернационализма.

Сапаргали Бегалин также занимался собиранием и исследованием образцов казахского устного творчества, внёс значительный вклад в публикацию и издание произведений известных народных поэтов Исы Байзакова, Доскея Алимбаева, Шашубая Кошкарбаева, Куата Терибаева, Толеу Кобдикова, написал монографию о жизни и творчестве Джамбула Джабаева (1946).

На стихи Бегалина создано около 50 песен («Пионерская песня», «Каракоз», «Весна», «Колыбельная», «Белый голубь», «Тоскую по тебе, любимая» и другие).

Сапаргали Бегалиным на казахский язык были переведены некоторые стихотворения А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Т. Г. Шевченко, рассказы и повести Д. Н. Мамина-Сибиряка, Л. В. Соловьёва.

Награды

• орден Дружбы народов
• 2 ордена «Знак Почёта» (в т.ч. 03.01.1959)
• медали

Память

В честь Сапаргали Бегалина названа Государственная республиканская детская библиотека в Алматы.

Отрывок, характеризующий Бегалин, Сапаргали Искакович

– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил: