Беглопоповство
«Беглопоповцы» (поповцы) — общее название старообрядцев, принимавших священство, поставленное в канонической Православной церкви, но по тем или иным причинам перешедшее к старообрядцам (в терминологии старообрядцев, «бегствующее священство»).
Позднее, в половине XIX века термином, в более узком смысле, стали называть меньшую часть старообрядцев, которые не признали законным принятие митрополита Амвросия и продолжали принимать беглых священников. Имеют трёхчинную иерархию, начало которой было положено архиепископом Саратовским и Петровским Николой (Поздневым), в 1923 году перешедшим из обновленческого раскола. От архиепископа Николы получили хиротонию и другие иерархи бывшей «беглопоповской» церкви. (см. Русская Древлеправославная Церковь).
См. также
Напишите отзыв о статье "Беглопоповство"
Литература
- Покровский Н. Н., Агеева Е. А. [www.pravenc.ru/text/77768.html Беглопоповцы] // Православная энциклопедия. Том IV. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2002. — С. 416-424. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-009-9
|
Это заготовка статьи о православии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Беглопоповство
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
