Бег зайца через поля

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Бег зайца через поля
La Course Du Lievre A Travers Les Champs
Жанр

гангстерский фильм
драма

Режиссёр

Рене Клеман

Продюсер

Серж Зильберман (англ.)

Автор
сценария

Себастьян Жапризо

В главных
ролях

Жан-Луи Трентиньян
Роберт Райан
Леа Массари

Композитор

Франсис Лей

Кинокомпания

Greenwich Film Productions

Длительность

99 мин

Страна

Франция Франция

Год

1972

IMDb

ID 0068420

К:Фильмы 1972 года

«Бег зайца через поля» (фр. La course du lievre a travers les champs) — кинофильм режиссёра Рене Клемана. Экранизация романа Себастьяна Жапризо «Бег зайца через поля».



Сюжет

Бывший лётчик Тони (Жан-Луи Трентиньян) находится в бегах. Его преследуют цыгане за то, что однажды его самолёт разбился и под обломками летательного аппарата, по трагическому стечению обстоятельств, погибло несколько цыганских детей. Преследователи не дают этому «убийце поневоле» никаких шансов на спасение. Информация о нём передаётся от одних цыганских семейств к другим. Чтобы выжить, главный герой меняет города, страны. Вот уже несколько месяцев он не может ни отдохнуть, ни отлежаться, ни выспаться, не говоря о том, чтобы вернуться в свою квартиру в Париже. Однако после Франции ему удаётся на время оторваться от преследования и переместиться в Канаду.

Но погоня с новой силой начинается и здесь. Спасаясь от очередных мстителей, почти поймавших его на каком-то полустанке, он добирается до ближайшего города. Чудом, измотанному Тони удаётся немного оторваться от своих убийц. Он забегает в закрытый огромный пустынный павильон торгового центра. И здесь обречённый главный герой совершенно неожиданно становится свидетелем перестрелки в этом молле. Смертельно раненый человек успевает что-то сказать Тони и умирает.

Теперь Тони становится нужен новым действующим лицам в этой истории. Так он попадает в руки к преступникам. Неожиданные «спасители», забравшие «бегущего зайца» Тони перед носом у цыган (которым волей-неволей пока приходится прервать преследование перед лицом сил, которым также понадобился Тони, но живой) оказываются членами странной банды. Они ничего не говорят главному герою, везут его в неизвестном направлении, не реагируют на его просьбы об освобождении. Они явно настроены узнать у Тони, что же ему успел сказать тот раненый человек в торговом центре, а затем избавиться от него как от ненужного свидетеля. Герою Трентиньяна удаётся выбросить одного из гангстеров из машины на ходу, но побег не удаётся. Хуже того, он оказывается повинен в последующей смерти этого бандита, который не перенесёт полученных травм.

Преступники приезжают в загородный дом в отдалённом и пустынном месте. Там их ждут другие подельники.

Скоро зритель узнаёт, что эти люди задумали провернуть крупное дело. Поэтому им нужны только деньги и не нужны никакие посторонние лица.

Загадочный обаятельный незнакомец случайно пересёкся с ними. Что он может? От кого он бежит? Почему он бежит? Насколько опасны его преследователи? Стоит ли его убивать, после того как он скажет то что интересует бандитов? И самое важное: что рассказал ему тот человек в торговом центре о деньгах, которые он пытался (как оказалось) украсть у своих же подельников?

Несмотря на то что вопросов пока больше чем ответов, пожилой главарь (Роберт Райан) постепенно начинает проникаться симпатией к этому человеку, словно отмеченному каким-то знаком рока, но в то же время обладающему странной притягательностью. Неравнодушными к нему кажутся и две женщины — сообщницы людей, планирующих совершить какое-то очень рискованное и опасное дело, в чьих взаимоотношениях несомненно зреет конфликт. Интрига закручивается.

Оказывается, у этих людей разработан план как выкрасть из больницы девушку, находящуюся под усиленной охраной полиции. Она очень нужна крайне влиятельному преступнику, и все они вот-вот начнут воплощать свой план в жизнь…

Напишите отзыв о статье "Бег зайца через поля"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Бег зайца через поля

– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.