Бедин, Ефим Васильевич

Ефим Васильевич Бедин
Дата рождения	19 марта (1 апреля) 1900(1900-04-01)
Место рождения	дер. Косьмино, Российская империя (ныне Собинский район, Владимирская область)
Дата смерти	29 июля 1962(1962-07-29) (62 года)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Годы службы	1918—1958
Звание
Командовал	126-я стрелковая дивизия 7-я гвардейская стрелковая дивизия 253-я стрелковая дивизия 21-й стрелковый корпус
Сражения/войны	Гражданская война Советско-польская война Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	с 1958

Ефи́м Васи́льевич Бе́дин (19 марта [1 апреля] 1900 года — 29 июля 1962 года) — советский военачальник, генерал-майор (1942). Герой Советского Союза (26 сентября 1943 года)

Биография

Родился в деревне Косьмино, ныне Собинского района Владимирской области.

В Красной Армии с февраля 1918 года. В годы Гражданской войны Е. В. Бедин в составе отряда особого назначения и карательного отряда № 1 1-го Туркестанского полка участвовал в боях на Восточном фронте РККА против войск адмирала А. В. Колчака. С апреля 1920 года — красноармеец-пулемётчик сначала в составе 26-х Оренбургских пехотных курсов, затем в 1-й Московской сводной курсантской бригаде. С августа того же года — сотрудник особого отдела Юго-Западного фронта. В этой должности воевал против деникинских войск и участвовал в советско-польской войне 1920 года.

После войны Е. В. Бедин продолжил учёбу на 1-х пулемётных кремлёвских курсах, по окончании с декабря 1921 года командовал пулемётным взводом в составе 2-го полка особого назначения, а по его расформировании — в составе отдельной роты особого назначения. В сентябре 1922 года убыл на учёбу в 5-ю Киевскую пехотную школу, по её окончании в сентябре 1924 года был назначен командиром взвода 55-го стрелкового полка 19-й стрелковой дивизии 13-й армии. С ноября 1925 года проходил службу в Объединённой военной школе им. ВЦИК в Москве, командир взвода, курсовой командир, командир и политрук роты. С ноября 1930 года — слушатель Стрелково-тактических курсов усовершенствования комсостава РККА «Выстрел», по окончании в июне 1931 года вновь вернулся в Объединённую военную школу им. ВЦИК, где исполнял должности командира и политрука пулемётной роты, врид командира батальона, командира стрелковой роты, руководителя и преподавателя тактики. С апреля 1936 года Е. В. Бедин — помощник начальника учебного отдела Московской пехотной школы в городе Тамбов, с августа 1937 года — командир батальона там же. С января 1938 года — помощник начальника и врид начальника 1-го отдела штаба Московского военного округа. С августа 1939 года — командир сначала 550-го, а с сентября 1940 года — 690-го стрелковых полков в составе 126-й стрелковой дивизии (11-я армия Прибалтийского военного округа). С началом Великой Отечественной войны стрелковый полк под командованием Е. В. Бедина в составе 126-й стрелковой дивизии (11-я армия Северо-Западного фронта) участвовал в приграничном сражении. В условиях превосходства противника в силах и средствах в этих боях полк и дивизия понесли большие потери. Полк вёл бой практически в полуокружении, пробиваясь на восток к своим войскам. После гибели командира дивизии Е. В. Бедин возглавил командование дивизией и сумел сохранить её боеспособность. В начале июля, несмотря на тяжёлое ранение, он продолжал руководить частями дивизии, которые овладели городом Новосокольники, станцией Насва, городом Великие Луки и 29 июля соединились с войсками 22-й армии. После излечения в госпитале в начале января 1942 года полковник Е. В. Бедин вступил в командование 7-й гвардейской стрелковой дивизией, которая в составе 1-го гвардейского стрелкового корпуса Северо-Западного фронта (с мая 1942 года в составе 1-й ударной армии) участвовала в Демянских операциях 1942 и 1943 годов. 27 ноября 1942 года Е. В. Бедину было присвоено очередное звание генерал-майор. С марта 1943 года — командир 253-й стрелковой дивизии, которая в составе 40-й армии (Воронежский фронт) 24 — 26 сентября 1943 года одной из первых форсировала Днепр в Букринской излучине в районе села Ходоров южнее города Киев, удержала и расширила плацдарм. Е. В. Бедин во время боёв твёрдо руководил своей дивизией, проявив при этом личную храбрость, за что 26 сентября 1943 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. С 12 ноября 1943 года командир 21-го стрелкового корпуса, который входил в состав 38-й, 3-й гвардейской армий 1-го Украинского фронта и участвовал в битве за Днепр, Житомирско-Бердичевской, Львовско-Сандомирской наступательных операциях. За проявленное исключительное мужество и решительные действия в этих операциях, успешное выполнение поставленных задач был награждён орденом Суворова 2-й степени.

После войны с февраля 1946 года генерал-майор Е. В. Бедин — заместитель командира 122-го стрелкового корпуса в Западно-Сибирском военном округе, с августа начальник кафедры войн и военного искусства Высших всеармейских военно-политических курсов. С июня 1947 года начальник отдела боевой подготовки штаба тыла ВС, с апреля 1949 года начальник инспекции, он же заместитель начальника строевого управления Центрального управления капитального аэродромного строительства ВС СССР. С сентября 1955 года — начальник организационно-мобилизационного управления, он же заместитель начальника штаба Московского военного округа по организационно-мобилизационным вопросам. С августа 1958 года в запасе.

Умер 29 июля 1962 года в Москве. Похоронен на Ваганьковском кладбище города.

Награды

• Два ордена Ленина
• Три ордена Красного Знамени
• Орден Суворова II степени

Литература

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=13173 Бедин, Ефим Васильевич]. Сайт «Герои Страны».

Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 70—71. — ISBN 5-901679-08-3.

Отрывок, характеризующий Бедин, Ефим Васильевич

Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.