Бедреддин Махмуд Симави

Бедреддин Махмуд Симави

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Бедреддин Махмуд Симави (3 декабря 1358, Симавие (Симавне) — 1416/1420, Серре) — суфийский шейх; богослов, юрист и мистик, один из вождей крупномасштабного народного восстания в Османской империи.

Ранние годы

Бедреддин был внучатым племянником предпоследнего конийского султана Кей-Кубада III . Источники называют Бедреддина сыном кадия Симавие (или Симавне). По данным Ибн Арабшаха, который лично беседовал с Бедреддином в 1416 году, он совершил в молодости путешествие в Самарканд, где обучался фикху у учёного хаджи Абдал Малика Самаркандского. Став суфием, Бедреддин в 1383 году предпринял паломничество в Мекку. Возвращаясь через Каир, остался там в качестве наставника наследника мамлюкского султана Египта. Постигал суфийское учение под руководством шейха Хюсайна Ахлати, после смерти которого возглавил его общину.

Проповеди Бедреддина и сам образ его жизни принесли ему большую популярность. В 1404—1405 гг., когда шейх возвращался из Каира в Эдирне, народ устроил ему восторженный приём. Бедреддин приобрёл много сторонников в Конье, Кютахье, Айдыне, Измире, Бурсе, Эдирне и окрестных селах. В 1410 г. один из претендентов на султанский престол Муса Челеби назначил его своим кадиаскером (военным судьей). 5 июля 1413 г. Муса был разгромлен своим братом Мехмедом в битве при Чамурлу. Шейх был отправлен в ссылку в Изник (бывшая Никея), получив от султана содержание 1000 акче в месяц. В Изнике Бедреддин завершил два труда на арабском: «Постижения» (Варидат) и «Свет сердец» (Нур-уль-кулюб).

Восстание

Когда мюрид (ученик) Бедреддина Бёрклюдже Мустафа поднял восстание в Айдыне (1416), шейх бежал из Изника к правителю княжества Джандар Исфендияр-бею, затем пересёк на корабле Чёрное море и прибыл к валашскому господарю Мирче Старому, который «оказал ему огромные почести и торжественный приём». Перейдя Дунай и утвердившись в Делиормане (Агадж Денизи), районе глухих лесов в северо-восточной части Болгарии, Бедреддин разослал своих сторонников с заявлением, что власть отныне принадлежит ему, Махди, и призывом присоединяться всех, кто хочет получить санджак и должность субаши. Войско Бедреддина выступило к Стара-Загоре, но было разбито великим визирем Баязид-пашой; шейху удалось скрыться в лесах Делиормана. Люди, посланные Баязид-пашой, вошли в доверие к Бедреддину, стали его мюридами, а затем схватили его и выдали султану.

Мехмед устроил над Бедреддином фиктивный суд, предложив вынести приговор уважаемому кадию Хайдару из Герата. Тот заявил, что кровь шейха пролить дозволено, а имущество находится под запретом. Бедреддина повесили на базаре города Серре. По поводу даты смерти в источниках имеются расхождения. Упоминаются декабрь 1416 года, осень 1417 (Ибн Арабшах) и 1420 г. (Шараф-наме). Ученикам шейха разрешили устроить его гробницу (мезар), а имущество было передано его родственникам. Внук Бедреддина Халил бен Исмаил оставил стихотворное описание его жизни Менакиб-наме.

Многие из последователей Бедреддина избежали казни, а некоторые достигли высокого положения. Например, Мехмед Шемседдин Фенари (1350—1431) в 1424 г. занял пост шейх-уль-ислама.

В художественной литературе

• «Поэма о шейхе Бедреддине Симави, сыне кадия города Симавне» Назыма Хикмета (1936, Simavne Kadısı Oğlu Şeyh Bedreddin Destanı).
• Исторический роман Радия Фиша «Спящие пробудятся» (1986), беллетризированная биография шейха.

Литература

• Еремеев Д. Е., Мейер М. С. [turkey-info.ru/history/beyliks_sultanats/crisis.html История Турции в средние века и новое время:Учебное пособие]. — М.: Изд-во МГУ, 1992. — 248 с. — ISBN 5-211-02201-7.
• [gumilevica.kulichki.net/HE2/he2508.htm История Востока]. — М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999. — Т. 2: Восток в средние века. — 706 с. — ISBN 5-02-017711-3.
• Тверитинова А. С. [www.vremennik.biz/BB%2011%20(1956) К вопросу об изучении первого антифеодального крестьянского восстания в средневековой Турции] // Византийский временник. — 1956. — № 11. — С. 200—224.
• Фиш Р. Г. [commentmag.ru/archive/12/19.htm Единство мира и монотеистических религий в суфийской теории и практике] // Комментарии. — 1997. — № 12.
• Cemil Yener : Varidat, İstanbul : Elif Yayınları, 1970.
• Vecihi Timuroğlu : Şeyh Bedrettin Varidat Ankara : Türkiye Yazıları Yayınları, 1979
• İsmet Zeki Eyüboğlu : Şeyh Bedreddin Varidat, Derin Yayınları, 1980
• Cengiz Ketene: Varidat: Simavna Kadısıoğlu Şeyh Bedreddin Simavi, 823/1420 ; trc. Cengiz Ketene, Ankara : Kültür Bakanlığı, 1990.
• Seyyid Muhammed Nur : Varidat şerhi . Simavna Kadısıoğlu Şeyh Bedreddin Simavi, 823/1420 ; Haz. Mahmut Sadettin Bilginer, H. Mustafa Varlı, İstanbul : Esma Yayınları, 1994
• Michel Balivet : Şeyh Bedreddin Tasavvuf ve İsyan Tarih Vakfı Yurt Yayınları, 2000.

Ссылки

• [www.britannica.com/EBchecked/topic/58195/Bedreddin#ref169944 Bedreddin]. — Encyclopædia Britannica. Проверено 24 марта 2010. [www.webcitation.org/6759tjYfe Архивировано из первоисточника 21 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий Бедреддин Махмуд Симави

– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.