Бежар, Арманда

Арманда Бежар
Armande-Grésinde-Claire-Élisabeth Béjart
Дата рождения:	1642(1642)
Дата смерти:	30 ноября 1700(1700-11-30)
Место смерти:	Париж, Франция
Гражданство:	Франция
Профессия:	актриса

Арма́нда-Грези́нда-Клэр-Элизабе́т Бежа́р, госпожа Молье́р, затем — госпожа Гере́н (фр. Armande-Grésinde-Claire-Élisabeth Béjart;1642 (?) — 30 ноября 1700, Париж) — французская актриса, младшая представительница театральной фамилии Бежаров.

Биография

Родилась в 1642 году (по другим данным, в 1645). Происхождение Арманды до сих пор в точности не установлено. В документе о завещании 1643 г. среди детей королевского смотрителя лесов и водоёмов из Лангедока Жозефа Бежара (1585—1641) и его супруги Марии Эрве-Бежар (1593—1670) упоминается «некрещенная девочка» (фр. „une petite non baptisée“), однако существует предположение, что в действительности Арманда родилась от внебрачной связи Мольера и старшей дочери Жозефа Бежара, актрисы Мадлены Бежар (1618—1672) в 1645 г. во время их странствий по провинции с труппой Дюфрена. Для Мадлены это был бы уже не первый ребёнок, — 3 июля 1638 г. от внебрачной связи с шевалье де Моден она родила девочку, названную Франсуазой. Акта о рождении Арманды Бежар найдено не было.

В 1653 г. в Лионе Арманда под именем мадмуазель Мену́ дебютирует в труппе Мольера-Дюфрена, где играет роли детей в трагедиях Расина. Летом 1662 г. она впервые выступает в комедиях Мольера в больших ролях Леоноры в «Школе мужей» и Орфизы в пьесе «Докучные». Её сценическое обаяние производило на публику большой эффект. Согласно свидетельствам современников, она имела заурядную фигуру, но в целом, была привлекательна, несмотря на очень маленькие глаза, большой и невыразительный рот; даже в незначительных ситуациях она держалась с грацией, несмотря на то, что почти всегда противостояла моде. У неё был чрезвычайно приятный голос, и она с большим вкусом пела по-французски и по-итальянски. Это описание сходно с портретом Люсиль, героини комедии «Мещанин во дворянстве», которую играла Арманда:

Клеонт. <...> глаза у неё небольшие, но зато это единственные в мире глаза: столько в них огня, так они блестят, пронизывают, умиляют.

Ковьель. Рот у неё большой.

Клеонт. Да, но он таит в себе особую прелесть: этот ротик невольно волнует, в нем столько пленительного, чарующего, что с ним никакой другой не сравнится.

Ковьель. Ростом она невелика.

Клеонт. Да, но зато изящна и хорошо сложена.

Ковьель. В речах и в движеньях умышленно небрежна.

Клеонт. Верно, но это придает ей своеобразное очарование. Держит она себя обворожительно, в ней так много обаяния, что не покориться ей невозможно.

Ковьель. Что касается ума…

Клеонт. Ах, Ковьель, какой у неё тонкий, какой живой ум!

Ковьель. Говорит она…

Клеонт. Говорит она чудесно.

Ковьель. Она всегда серьёзна.

Клеонт. А тебе надо, чтоб она была смешливой, чтоб она была хохотуньей? Что же может быть несноснее женщины, которая всегда готова смеяться?

Ковьель. Но ведь она самая капризная женщина в мире.

Клеонт. Да, она с капризами, тут я с тобой согласен, но красавица все может себе позволить, красавице все можно простить.

Прижизненного портрета Арманды Бежар не сохранилось.

20 февраля 1662 г. в Париже она венчается с Мольером, что вызывает волну сплетен, скандальных публикаций и оскорбительных обвинений в преступной женитьбе Мольера на собственной дочери. Защитником Мольера и Арманды Бежар выступил король Людовик XIV, ставший крестным отцом их первого ребёнка. История также приписывает Арманде многочисленные любовные измены: «…[Арманда], мало способная оценить гений и искреннее чувство мужа, изменяла ему с самыми недостойными соперниками, увлекалась салонными болтунами, обладавшими единственным преимуществом — благородством происхождения…». При этом называются имена герцога Лозена, графа де Гиша, богатого мещанина Дюбуле́ и даже юного актёра мольеровской труппы Мишеля Баро́на.

После смерти Мольера Арманда Бежар вместе с актёром Лагранжем заботится о сохранении его сочинений (в частности, по её инициативе возвращается на сцену трагикомедия «Дон Жуан»), продолжает выступать в театре: в Отель Генего́ (фр. Hôtel Guénégaud, театр, купленный 27 мая 1673 года, куда переехала бывшая труппа Мольера после его смерти и передачи зала в Пале-Рояль для нужд Люлли) и в Комеди-Франсез (с 1680), играя первые роли в комедиях и вторые в трагедиях. 31 мая 1677 года она вторым браком выходит замуж за актёра театра дю Марэ Герена д’Этрише́ (1636—1728), что вызвало неодобрение некоторых почитателей Мольера, сочинивших эпиграмму:

Мир граций и сатиров царствует над ней, Пленительной лицом и взбалмошного нрава. Она за ум ценила мужа мало, право, Другого телеса влекли её сильней.

У неё было трое детей в первом браке: Луи (крестник короля, родился 19 января 1664 г. и умер 10 ноября), Эспри-Мадлен (3 августа 1665 — 23 мая 1723) и Пьер Жан Батист Арман (родился 15 сентября 1672 г. и умер 10 октября), и один во втором, Никола Герен д'Этрише (1678—1708).

Арманда Бежар умерла 30 ноября 1700 г., согласно записи в метрической книге парижского прихода Сен-Сюльпис, в возрасте пятидесяти пяти лет.

Творчество

В труппе Мольера Арманда Бежар под именем госпожи Мольер играла написанные для неё роли:

• 1663 — «Критика школы жён», Элиза
• 1663 — «Версальский экспромт», Г-жа Мольер, осторожная насмешница
• 1664 — «Принцесса Элидская», Принцесса Элидская
• 1664 — «Тартюф», Эльмира
• 1665 — «Дон Жуан», Шарлота
• 1665 — «Любовь-целительница», Люсинда (?)
• 1666 — «Мизантроп», Селимена
• 1666 — «Лекарь поневоле», Люсинда
• 1666 — «Мелисерта», Дафна или Эроксена
• 1667 — «Сицилиец», Заида
• 1668 — «Амфитрион», Ночь
• 1668 — «Жорж Данден», Анжелика
• 1668 — «Скупой», Марианна
• 1669 — «Господин де Пурсоньяк», Люсетта
• 1670 — «Блистательные любовники», Эрифила
• 1670 — «Мещанин во дворянстве», Люсиль
• 1671 — «Психея», Психея
• 1672 — «Учёные женщины», Генриэтта
• 1673 — «Мнимый больной», Анжелика

Кроме того, Арманда играла роль Клеофилы в трагедии Жана Расина «Александр», Наяды в комедии Мольера «Докучные», и роли Флавии и Береники в трагедиях Пьера Корнеля «Аттила» и «Тит и Береника».

Она руководила бывшей труппой Мольера после смерти его в 1673 г. и до слияния с труппой Бургундского отеля в 1680 г.

Свою театральную карьеру Арманда Бежар закончила 14 октября 1694 г., заслужив пенсию в 1000 ливров.

Интересные факты

• История Мольера и Арманды легла в основу нескольких театральных пьес, среди которых выделяются «Мольер» Карло Гольдони (впервые поставлена в Турине в августе 1751 г.) и «Кабала святош» Михаила Булгакова (16 февраля 1936, МХТ)
• Они же появляются на сцене ещё в одной театральной пьесе, но на сей раз написанной самим Мольером. В комедии «Версальский экспромт» он описывает репетицию в своем театре, и там, между делом, присутствует следующий диалог:

Г-жа Мольер. Знаете, что я вам скажу? Вам бы следовало написать такую пьесу, в которой играли бы вы один.
Мольер. Помолчите, жена, вы — дура.
Г-жа Мольер. Очень вам благодарна, дражайший мой супруг. До чего же меняет людей женитьба! Полтора года назад вы со мной не так разговаривали!
Мольер. Да замолчите вы, бога ради!
Г-жа Мольер. Как странно, что коротенький обряд может лишить человека его лучших качеств! На одну и ту же особу муж и поклонник глядят совершенно разными глазами.
Мольер. Сколько лишних слов!
Г-жа Мольер. Я бы вот об этом написала комедию. Я бы отвела от женщин ряд обвинений, я бы показала разницу между грубостью мужей и любезностью поклонников, и мужья устыдились бы.
Мольер. Довольно! Сейчас не время болтать, у нас важное дело.

Литература

• М. Булгаков. Мольер. — М.: «Молодая Гвардия», 1962.
• Мольер. Сочинения. Сост. А. М. Горбунов, — М.: «Книжная палата», 2003.
• Frédéric-Désiré Hillemacher, «Galerie historique des portraits des comédiens de la troupe de Molière», Lyon : L. Perrin, 1858.
• Henry Lyonnet, «Dictionnaire des comédiens français» Vol. 2, Genève : Bibliothèque de la Revue universelle internationale illustrée, [19??]
• «Les intrigues de Molière et celles de sa femme ou La fameuse comédienne» avec préf. et notes par Ch.-L. Livet, Paris : Liseux, 1877.

Ссылки

• www.site-moliere.com/ressources/comedien.htm
• site.voila.fr/gene78/histoire/moliere.html
• www.toutmoliere.net/dictionnaire/bejart.html

Отрывок, характеризующий Бежар, Арманда

– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.