Безак, Александр Павлович

К:Википедия:Страницы на КУЛ (тип: не указан)

Александр Павлович Безак
Дата рождения	24 апреля (6 мая) 1800(1800-05-06)
Дата смерти	30 декабря 1868 (11 января 1869)(1869-01-11) (68 лет)
Место смерти	Санкт-Петербург, Российская империя
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Звание	Генерал-адъютант
Сражения/войны	Русско-турецкая война 1828—1829, Польское восстание 1830 года, Крымская война
Награды и премии

Александр Павлович Безак (1800—1868, Санкт-Петербург) — генерал-адъютант, генерал от артиллерии, в 1860-65 гг. оренбургский генерал-губернатор, затем генерал-губернатор Юго-Западного края.

Биография

Происхождение

Дед Александра Павловича — Готлиб Христиан фон Безак (Христиан Христианович Безак; 1727—1800) в 1760 году поступил на русскую службу, став инспектором и профессором философских, политических и исторических наук в Сухопутном шляхетском корпусе.

Отец — Павел Христианович Безак (1769—1831), правитель дел канцелярии генерал-прокурора, статский советник, мать — Сусанна Яковлевна, дочь скульптора Жана Доминика де Рашета.

Начал образование в пансионе для малолетних при московском университете, затем воспитывался в пансионе при Царскосельском лицее, который закончил в 1819 году с серебряною медалью.

Военная служба

В 1819 году произведён в прапорщики и начал службу в 1-й гвардейской артиллерийской бригаде; участвовал в турецкой войне 1828 года. Находясь при осаде Варны в роте конгреговых ракет, а затем в отряде генерал-адъютанта Бистрома, он участвовал 16 сентября 1828 года в отбитии штурма на русские укрепления, а 18 числа того же месяца в сражении при Куртэпэ, действуя четырьмя орудиями легкой № 2 роты 11-й артиллерийской бригады.

Затем принимал участие в польской компании 1830—1831 годов. Находясь при штабе артиллерии действующей армии и, участвуя во всех боях, особенно отличился под Вавром, Гроховым, Остроленкой и при штурме варшавских укреплений и городского вала. За первые два боя произведен в полковники, за Остроленское сражение, во время которого Безак ввел первые орудия в город, облегчив войскам переход через мост, удостоен ордена Св. Владимира 3 степени, а за штурм Варшавы — арендой.

В 1832 году — начальник штаба артиллерии действующей армии. согласно его проектам, учрежден западный артиллерийский округ, устроены арсеналы в Варшаве, Новогеоргиевске, усовершенствована полевая артиллерия.

В 1837 году Безак сопровождал по России инспектора прусской артиллерии принца Августа. В 1841 году, во время болезни начальника штаба генерал-фельдцейхмейстера князя Долгорукова, исправлял, в чине генерал-майора, временно его должность, 5 декабря того же года награждён орденом Св. Георгия 4-й степени. В 1843 году был вызван в Берлин для нахождения в свите Его Величества.

В феврале 1846 года Паскевич командировал Безака в помощь генералу Панютину, которому предписывалось занять Краков, но вместе с тем вменено в обязанность не предпринимать ничего без согласия командируемого. Вследствие энергических распоряжений Безака, Краков 19 февраля был занят, а на другой день повстанцы, преследуемые князьями Бебутовым и Барятинским, сложили оружие у прусской границы. За эту компанию был зачислен в свиту Его Величества.

В октябре 1848 года в чине генерал-лейтенанта назначен на пост начальника штаба Его Высочества генерал-фельдцейхмейстера великого князя Михаила Павловича. В 1849 году, после смерти великого князя, в звании генерал-адъютанта был назначен начальником штаба инспектора всей артиллерии. К числу главных заслуг Безака на этих постах относятся: учреждение запасных батарей, артиллерийских депо, преобразование арсеналов, заводов, введение более однообразных патронов, облегченной 12-фунтовой пушки, улучшение выковки ствольного железа, изыскание удобнейших способов доставки серы и селитры, замена двухмесячного срока травяного довольствия лошадей одним месячным.

Под его руководством в 1853 году были изданы: руководство для артиллерийской службы, служившее много дет настольной книгой для артиллериста, и правила упражнений полевой артиллерии. Во время Крымской войны Безак управлял артиллерийским департаментом, требования исполнялись безостановочно. При его нахождении на этом посту: ручного оружия роздано до полутора миллиона, а число запряженных орудий дошло до 2400.

27 марта 1856 года был назначен командиром 3 армейского корпуса. В сентябре 1859 года был произведен в генералы от артиллерии.

Оренбургский генерал-губернатор

В 1860 году Безак был назначен командиром отдельного Оренбургского корпуса и генерал-губернатором Оренбургского края (оренбургский и самарский генерал-губернатор), которым успешно управлял в течение 5 лет. На этой должности по инициативе Безака состоялось положение об устройстве степи оренбургского ведомства и Сыр-Дарьинской линии (1 декабря 1861 года), упразднение особого Башкирского войска, размежевание башкирских земель, успешное применение крестьянской реформы и поселение киргиз в районе новой линии Оренбургского казачьего войска; им же был возбужден вопрос и о разделении Оренбургской губернии на Уфимскую и Оренбургскую. Тогда же возникли Джулекское и Бишмазарское укрепления и ставки на Средней и Нижней Эмбе для султанов-правителей средней и западной части киргизской орды.

В сентябре 1861 года войсками, подчиненными Безаку, был взят Яны-Курган, а затем, под его главным руководством предпринята в 1863 году экспедиция против высылавшихся туркестанским беком (Мурзою Давлетом) кокандских отрядов, для нападения на киргиз и на бухарские караваны. Результатом этой экспедиции было взятие войсками в 1864 году Аулие-Ата, Азрета (Туркестана) и Чемкента. Вообще пятилетнее управление Безака оренбургским краем, как упомянуто в Высочайшем на его имя рескрипте 28 октября 1866 года (этот рескрипт сопровождался орденом Св. Андрея Первозванного) — «ознаменовано распространением в этом крае гражданственности, устройством местной администрации, водворением порядка в степи и подготовлением успеха принятых впоследствии мер к соединению степных линий оренбургского и сибирского ведомств».

Киевский генерал-губернатор

В 1865 году назначен командующим войсками Киевского военного округа и генерал-губернатором Юго-Западного края (генерал-губернатором киевским, подольским и волынским), с оставлением членом Государственного Совета (в этом звании он состоял с 1 января 1863 года). Тут на долю его выпала трудная задача переустройства обширного края, в котором высшие слои населения уклонились от настоящей своей русской национальности; упорную борьбу пришлось генерал-губернатору вести с враждебными элементами. Закрыв по окончании большей части политических дел, несколько военно-следственных и судных комиссий, Безак приступил к осуществлению в крае крестьянской реформы на прочных началах. Задавшись этою целью, он увеличил число мировых посредников из благонадежных русских деятелей, вызвал опытных землемеров для отвода крестьянам наделов и принял самые энергические меры к составлению выкупных актов и к применению закона о продаже польскими помещиками имений только лицам русского происхождения. Вследствие этих мер, выкупная операция к 1870 году окончилась; у крестьян оказалось 4 миллиона десятин, а русское крупное землевладение увеличилось на 40 %. Объезжая ежегодно край, Безак обращал тщательное внимание на его экономические условия; не упустил он из вида и быт однодворцев, а для разрешения вопроса о чиншевиках, предполагал переселить их в Крым на свободные казенные земли, к чему и приступил, но этого дела он не успел довести до конца.

При Безаке уничтожено во всех вверенных ему губерниях право так называемой пропинации, усилено свеклосахарное производство, открыто несколько кредитных учреждений, улучшены богадельни, тюрьмы, хлебные запасы, урегулирована отчетность в сборах, увеличен личный состав русских чиновников, дано им надлежащее обеспечение, и, наконец, город Киев обязан Безаку соединением железным путём с Москвою, Одессой и австрийской границею. Ввиду неблагонадежности польского духовенства, начальник края содействовал закрытию нескольких костелов и монастырей, равно упразднению в 1866 году каменецкой епархии, взамен которой учреждена православная викарная кафедра в Каменце, с наименованием викария епископом Балтским. Озабочиваясь в то же время о восстановлении ветхих и постройке новых православных церквей, Безак испросил через комитет министров, последовавшее 15 февраля 1866 года Высочайшее соизволение, на ассигнование в его распоряжение ежегодной суммы из процентного сбора с помещичьих имений для пособия православному духовенству. Из этой суммы назначено жалованья: городским священникам по 400, а сельским — по 300 руб. в год. Народное образование в русском духе составляло тоже предмет не малых забот Безака. Учрежден надзор за преподаванием в католических семинариях предметов на русском языке, не исключая и Закона Божия, многие польские пансионы, оказавшиеся неблагонадежными в политическом отношении, закрыты. К числу принятых Безаком мер для доставления русскому языку господства в крае, относится, между прочим, и запрещение Бердичевского календаря, издававшегося на польском языке. Неустанная деятельность сломила здоровье Александра Павловича. В конце 1868 года он выехал по делам службы в Петербург, где и скончался. В. А. Муханов писал в дневнике:

Умер генерал-губернатор Безак. Им были недовольны в Киеве, и сюда присылались во множестве жалобы на его управление. Этими жалобами завалены Министерство внутренних дел и Третье Отделение. В то самое время, когда надо было смещать его, Господь Бог прибрал его. Назначают ему преемника, это будет князь Дондуков-Корсаков, молодой, способный энергичный, может быть, несколько прыткий.

Похоронен Александр Павлович Безак в Киево-Печерской лавре, которой много помогал во время своего губернаторства. Над его могилой построена часовня, позже там похоронили его жену. Могила Безаков сохранилась.

Семья

Жена (с апреля 1835) — Любовь Ивановна Стороженко (1811—1874), в других источниках её фамилия Миркалова-Бобровская. Свадьба была в Варшаве, посаженным отцом у невесты был граф И. Ф. Паскевич-Эриванский, посаженной матерью у жениха — графиня Е. А. Паскевич. После свадьбы жила с мужем в Малороссии. Любовь Ивановна была деятельной благотворительницей, в Оренбурге она основала Общество вспомоществования бедным, в 1865—1868 года состояла почетной попечительницей «Школы Л. И. Безак» Киевского общество для помощи бедным. За свою деятельность и за заслуги мужа в 1868 году была пожалована в кавалерственные дамы ордена Святой Екатерины. Похоронена в Киево-Печерской лавре. Дети:

• Николай (1836—1897), генерал-лейтенант, главноуправляющий почт и телеграфов.
• Надежда (1839—1864), замужем за М. Н. Галкиным-Враским.
• Елизавета (1840—1902), замужем за князем Н. Н. Трубецким.
• София (1844—1911), замужем за полтавским губернским предводителем дворянства П. А. Устимовичем.

Признание

• Заслуги А. П. Безака были отмечены орденами Св. Георгия 4 степени, Св. Владимира 2 и 3 степеней, Белого Орла, Св. Александра Невского, Св. Андрея Первозванного и табакеркой с портретом императора.
• Имя Безака до революции носила Безаковская улица в Киеве (в советское время — улица Коминтерна, с 2008 года улица Симона Петлюры).

Литература

• Безак Александр Павлович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Безак, Александр Павлович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб., 1900. — Т. 2: Алексинский — Бестужев-Рюмин. — С. 630-632.
• [vivaldi.nlr.ru/bx000010275/view#page=334 Безак Александр Павлович] // Список генералам по старшинству. Исправлено по 17-е марта. — СПб.: Военная типография, 1844. — С. 313.
• [vivaldi.nlr.ru/bx000010276/view#page=214 Безак 1. Александр Павлович] // Список генералам по старшинству. Исправлено по 21-е декабря. — СПб.: Военная типография, 1852. — С. 189.
• [vivaldi.nlr.ru/bx000010295/view#page=108 Безак 1. Александр Павлович] // Список генералам по старшинству. Исправлено по 5-е апреля. — СПб.: Военная типография, 1868. — С. 81—82.
• «Русск. Инв.» 1869 г. № 3
• «Всемирн. Иллюстр.» 1872 г. № 203
• Историческое описание «Подолия», П. Н. Батюшкова.
• В. Федорченко «Императорский Дом. Выдающиеся сановники. Т. 2.»
• Чернов И. В. [elib.shpl.ru/ru/nodes/14476-vyp-18-zapiski-general-mayora-ivana-vasilievicha-chernova-1907#page/1/mode/grid/zoom/1 Записки генерал-майора Ивана Васильевича Чернова //Труды Оренбургской Ученой Комиссии. Вып. XVIII. — Оренбург, 1907 — 224 с., 18 л. ил., портр.]
• В. Г. Семенов, В. П. Семенова. «Губернаторы Оренбургскому края». Оренбургской книжное издательство, 1999 г. 400 с. Стр 239—250
• Фамильный архив Безак. «Московские ведомости», 1866, № 26
• Никотин И. А. Столетний период (1772—1872) русского законодательства в воссоединенных от Польши губерниях и законодательство о евреях (1649—1876), т. 1. Вильно, 1886
• Шандра В. Киевский генерал-губернатор А. П. Безак и интеграция Правобережной Украины в состав Российской империи. «Киевская старина», 1997, № 6
• Шандра В. Киевское генерал-губернаторство: 1832—1914. К., 1999.

Ссылки

• [ru.rodovid.org/wk/Запись:308471 Безак, Александр Павлович] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
• [www.otechestvo.org.ua/main/20115/0713.htm Андреевский кавалер — Александр Павлович Безак]
• [regiment.ru/bio/B/359.htm Безак Александр Павлович]
• Семёнов В. Г., Семёнова В. П. [www.башкирская-энциклопедия.рф/index.php/component/content/article/2-statya/7661-bezak-aleksandr-pavlovich Безак, Александр Павлович] // [www.башкирская-энциклопедия.рф/ Башкирская энциклопедия]. — Уфа: НИК «Башкирская энциклопедия», 2013. — ISBN 978-5-88185-143-9.

Отрывок, характеризующий Безак, Александр Павлович

Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.


Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.

Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.


В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.