Бездомные

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Бездомность»)
Перейти к: навигация, поиск

Бездомные — категория лиц, не имеющих жилья. Бездомность — одна из глобальных проблем человечества, заключающаяся в отсутствии возможности обеспечения жильём большого количества жителей планеты и порождаемая различными причинами глобального, регионального и местного значения, как субъективного, так и объективного характера. Бездомность может иметь характер хронический или ситуационный; бездомность может быть добровольной либо вынужденной.





История

В древности, когда людей в сравнении с современностью было немного, проблема строительства собственного жилища не стояла настолько остро, как в наши дни. Сейчас в городах и посёлках нет «ничьей» земли, на которой можно осуществить постройку без нарушения чьих-либо имущественных прав. Нехватка финансовых средств на покупку либо аренду пристанища — одна из основных причин бездомности.

Бездомность возникает главным образом по финансовым причинам и является следствием неспособности обеспечить себя собственным жилищем. Она может быть добровольной или принудительной, постоянной (называется хронической) или временной.

Число бездомных в мире, по оценке на 2005 год, составляло около 100 миллионов человек.[2] Основным местом их проживания являются улицы городов. Своё имущество, как правило, бездомные носят с собой. Некоторые из них спят под мостами в картонных коробках или палатках и обогреваются у костров, разведенных в мусорных баках. Другие предпочитают парки и скамейки, но нередки случаи, когда они спят и на тротуарах, зимой многие из них стараются обосноваться поближе к городским теплотрассам. Они зачастую одеты в лохмотья и грязные вещи, найденные в бытовом мусоре, иногда в несколько пар, надетых друг на друга.

Бездомность в США и Канаде

В зависимости от страны и серьёзности этой проблемы, некоторые города предоставляют приюты для бездомных, где они могут провести день или ночь, но они зачастую недостаточны для обеспечения жильём всех нуждающихся. Некоторые из этих убежищ предоставляют только место для ночлега, а некоторые кормят посетителей. Во многих случаях такие заведения небезопасны для посетителей по причине недостаточного количества охранников, что приводит к нападениям одних посетителей на других, поэтому бездомные нередко предпочитают ночевать в более безопасных жилищах, несмотря на холод. Зачастую убежища предоставляют выбор между общежитием и номерами гостиничного типа, но постой в убежище «с удобствами» чаще всего не бесплатен, что для многих бездомных неприемлемо, так как они предпочитают тратить свои деньги на другие нужды. Как правило, пребывание в убежище ограничено по времени. Некоторые убежища дают приют только ночью, в таком случае бездомные часто собираются неподалеку от него в дневное время, что вызывает протесты у граждан, живущих или работающих вблизи приюта. Иногда убежище предоставляет бездомным возможность жить там неделями, после чего клиента выселяют на определенный срок. Такая практика зачастую приводит к созданию нелегальных «палаточных городков» где-нибудь в районе приюта, где бездомные пережидают срок до вселения обратно в приют. Многие приюты проводят работу с клиентурой с целью их ресоциализации, что во многих случаях имеет успех, в особенности, если речь идёт о бездомных семьях. Нередко возможность получить ночлег бесплатно приводит к созданию сообщества хронических бездомных, которые чаще всего негативно влияют на криминогенную атмосферу в районах расположения приютов, что в свою очередь приводит к неприятию таких заведений местными жителями и попыткам криминализации бездомности местными властями. Во многих городах США властями принимаются жёсткие меры для борьбы с практикой бездомности, например, запрещается публичное пьянство или распитие спиртных напитков в общественных местах, пользоваться парками после захода солнца, заниматься попрошайничеством, сидеть или лежать на тротуарах. Во многих случаях в парках или на автобусных остановках нет скамеек или же скамейки снабжены подлокотниками, мешающими лечь на скамейку. Нередко запрещено ходить вдоль скоростных шоссе. Законы о бродяжничествe в США были частично отменены, как противоречащие Конституции, частично продолжают действовать (Человек, имеющий законный источник дохода, в США не считается бродягой, даже если он/она не имеет дома и постоянно перемещается с места на место). Само слово «бродяга» в употреблении было заменено на «бездомная личность» (англ. homeless person). Уголовная ответственность за бродяжничество сохранилась и в Канаде. Некоторые из местных властей побуждают бродяг уйти вместо их ареста. Уголовное преследование за само бродяжничество встречается редко; чаще его заменяют преследованием за правонарушения, связанные с бродяжничеством, такие как праздношатание.

За нарушения этих законов бездомных сажают в тюрьму, что зачастую спасает им жизнь, особенно зимой.

В 2008 году в США насчитывалось от 664 тыс. до 1,6 млн бездомных человек, по сравнению с 2007 годом отмечен рост количества бездомных семей на 9 %, что явилось следствием экономического кризиса в США[3].

В России

В царской России существовала правовая норма, определяющая бродяжничество. Бродягами считались люди, которые бесцельно бродят от одного места к другому, без денег и без желания работать. В большинстве случаев в то время не было возможности определить имя («Иван, не помнящий родства», обозначение, автоматически вызывающее самое жёсткое обращение с его носителем), состояние или место проживания таких людей, поэтому бродяжничество в царской России было запрещено и преследовалось законом с довольно суровыми наказаниями в случае поимки.

В СССР конституция гарантировала предоставление и распределение бесплатного жилья для жителей страны. Со времён Никиты Хрущёва была широко распространена «борьба с тунеядством», которая позволяла властям арестовывать бродяг и отправлять их на работу в сельские районы. Бездомные были представителями различных социальных групп, и причины их бездомного существования были различны. Иногда в больших городах, особенно в столицах республик, проводились профилактические мероприятия против бездомных. Так, например, во время Олимпийских игр в Москве и Ленинграде все бездомные были переселены на расстояние более 100 километров. Что касается беспризорных детей, они были задержаны и отправлены в детские дома.

С 1991 года, после распада СССР, количество бездомных людей значительно увеличивается. Причины для этого многочисленны: ослабление административного контроля, отмена уголовного преследования по статье «Тунеядство», неспособность части людей приспособиться к новым неолиберальным реформам, освобождение заключенных из тюрем, потеря жилья из-за действий мошенников и прочее. В современной России в политической журналистике и средствах массовой информации и культуре для бездомных часто используется слово «бомж» (от милицейской аббревиатуры БОМЖ — Без Определённого Места Жительства).

В Германии

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

В Германии насчитывается около 860 000 бездомныхК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4651 день]. Они живут в основном в городах. Наиболее важные причины для существования бездомных:

Отсутствие медицинской помощи, плохое питание, неадекватная санитария и преступность создают угрозу для их жизни и приводят к возникновению ситуации, когда среди бездомных широко распространяются такие болезни, как венерические, заболевания кожи, экземы, гнойные абсцессы на теле, внутренние и внешние повреждения, язвы, аллергии, грибковые инфекции, сердечно-сосудистые заболевания, желудочно-кишечные заболевания, повреждения позвоночника и респираторные заболевания. В основном ресурсы государства в отношении бездомных направлены на выделение финансовой помощи: были введены законы, объединяющие пособия по безработице и по причине несостоятельности. В больших городах существует ряд организаций, созданных для помощи бездомным. Также правительством проводятся превентивные меры в области наркомании и реабилитации правонарушителей. Более широкое использование таких профилактических мер в городах и муниципалитетах в последние восемь лет способствует снижению числа бездомных. На фоне общего спада количества бездомных доля женщин, однако, увеличивается — в середине 1990-х годов она составляла около 15 %, в то время как в настоящее время она достигла 23 %.

эта жизнь крайне нелегка: из 12 человек, участвовавших в проекте[4], за пять лет трое умерли, двое пропали без вести, одному из выживших ампутировали руку (причина – инфекционное заболевание). Если бездомные уже не страдают от алкоголизма и наркомании, то они страдают от их последствий. Из 12 человек только один вернулся в нормальную жизнь: обзавёлся своим домом, бытом, ресоциализировался.

Во Франции

Именуются жаргонным (полуофициальным) термином клошар (фр. clochard).

На Украине

Действует Одесский благотворительный фонд реабилитации и социальной адаптации граждан без определенного места жительства «Дорога к дому», директор Костин Сергей Игоревич

Нестандартные условия проживания

В отдельную категорию попадают люди, не имеющие жилища, подходящего под официальное определение «личного жилья». Такие люди живут в нестандартных жилищах. Такими могут быть:

  • подвалы, сараи, чердаки, или же место работы, где жить не полагается по закону. Такие «апартаменты» часто заняты «богемой» (митьки по легенде жили в таких условиях).
  • Автотранспортные средства, запаркованные в таком месте, где не полагается жить. Такие «бездомные» часто встречаются в США, где много людей, живущих в так называемых мотодомах.
  • Нелегально занятые дома. То есть там имеются жильцы-сквоттеры (это люди, незаконно живущие на чьей-то собственности, но по тем или иным причинам хозяева их не выгоняют). Часто это происходит в «экономически депрессивных» районах, где хозяева уже махнули рукой на заброшенные дома. Такое часто случается в разных гетто.

Во всех этих случаях бездомность не является «буквальной», но имеет юридический статус. У них нет своего жилища, подходящего под официальное определение «личного жилья».[5]

Во многих странах мира понятие «бездомность» может иметь несколько другой смысл, чем в развитых странах. В условиях повальной нищеты само понятие личного жилья определяется местной традицией, где обитание в шалаше или хибаре, сделанной из гофрированного металла, не является зазорным, а потому отсутствие крыши над головой отнюдь не является признаком исключительной бедности и не делает человека изгоем. В странах, где население по большей части обитает в трущобах, употребляется целая группа экзотизмов для более чёткой характеристики их реалий. Так, в Бразилии трущобы известны под названием фавела. Это поселения бедняков смешанного происхождения, расположенные по склонам гор, спускающихся по направлению к мегаполису и контролируемые преступными группировками наркобаронов. В испаноязычных странах похожий подтекст имеет понятие баррьо. В России трущобами часто называют деревянные многоквартирные бараки без удобств. Трущобы также, как правило, наиболее распространены в странах с тропическим и субтропическим климатом, так как в холодном климате долгое существование в низкокачественном жилье при почти полном отсутствии необходимой инфраструктуры физически невозможно. Следует также учитывать тот факт, что плотность населения северных стран менее значительна и редко приводит к высокой концентрации населения.

Фотогалерея

В произведениях литературы и искусства

См. также

Напишите отзыв о статье "Бездомные"

Примечания

  1. Purch seat
  2. Capdevila G. [ipsnews.net/interna.asp?idnews=28086 More Than 100 Million Homeless Worldwide] (англ.)
  3. [ibud.ua/ru/novost/krizis-uvelichil-kolichestvo-bezdomnykh-semey-v-ssha-na-9-6807 Кризис увеличил количество бездомных семей в США на 9 % — Новости | iBud.ua]
  4. www.dw-world.de/dw/article/0,,4512899,00.html Бездомные фотографируют прохожих
  5. Евгения Супрычева. [www.urbaneconomics.ru/publications.php?folder_id=103&mat_id=1049 Как я выселяла гастарбайтеров из подвала своего дома] Комсомольская правда.

Ссылки

  • [www.feantsa.org/code/en/hp.asp Европейская федерация национальных ассоциаций по работе с бездомными] (англ.) (фр.)


Отрывок, характеризующий Бездомные

Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.