Безнационализм

Безнационализм (эспер. Sennaciismo) — культурная доктрина, главными целями которой согласно «[www.satesperanto.org/frakcioj/sen_ms.html Манифесту безнационалистов]» являются:

1. Исчезновение всех наций, рассматриваемых как независимые суверенные союзы.
2. Единая система мирового хозяйства и рациональное использование всей энергии и ресурсов на благо всех людей нашей планеты.
3. Унификация всех систем мер и весов.
4. Употребление безнационального языка (эсперанто) с целью его превращения в единственный язык культуры.

Зарождённый в рамках «Всемирной Безнациональной Ассоциации» (эспер. Sennacieca Asocio Tutmonda, SAT) безнационализм не признан как официальная идеология SAT. Создатель и основной пропагандист безнационализма — французский эсперантист, основатель SAT Эжен Ланти.

История

В рамках созданной в 1921 году SAT рождается безнационализм. В первые годы эсперантисты имеют лишь общее представление о новой идеологии и некоторые воспринимают её как неточную внутреннюю идею эсперанто. Позже начинают формироваться всё более чёткие очертания идеологии благодаря написанным о ней статьям Эжена Ланти и книги 1924 года эсперантиста с Украины Виктора Колчинского «[www.satesperanto.org/frakcioj/sen_abc.html А. Б.В. безнационализма]» (эспер. «A.B.C. de Sennaciismo»). В 1928 году Ланти публикует брошюру «[www.satesperanto.org/-LA-LABORISTA-ESPERANTISMO-.html Рабочий Эсперантизм]» (эспер. La Laborista Esperantismo), в котором одна глава полностью посвящена безнационализму.

Во время кризиса SAT в 1929 году, когда советские эсперантисты отъединились от ассоциации, идеология безнационализма использовалась ими как аргумент в пользу того, что политика SAT была охарактеризована как контрреволюционная. В поддержку безнационализма и критику марксистского интернационализма в 1931 году выходит «Манифест безнационалистов» (эспер. Manifesto de la Sennaci­istoj), написанный анонимно Эженом Ланти.

Безнационализм не был принят всеми членами SAT и сторонники идеологии объединились в самостоятельную фракцию, выпуская более-менее регулярно «Безнационалистический бюллетень» (эспер. Sennaciista Bulteno). Вторая мировая война прервала деятельность фракции, однако в 1948 году она была возобновлена, благодаря чему в частности вышли два новых издания «Манифеста Безнационалистов» 1951 и 1971 годов.

В 1978 году на конгрессе SAT во французском муниципалитете Лектур департамента Жер, несмотря на возражения фракции, была принята резолюция, нарушающая принципы безнационализма. В частности в ней было утверждено:

Сохранение национальных языков и культур связанно с борьбой за новый социальный порядок, следовательно это часть общего стремления членов SAT к справедливости и индивидуальной свободе.

Оригинальный текст (эсп.)  

La konservado de gentaj lingvo kaj kulturo estas ligita kun la lukto por nova sociordo, sekve unu ero en la strebado ĝenerala de SAT-anoj al justo kaj individua libero.

В 2001 году на конгрессе SAT в Надьканиже принята «[www.satesperanto.org/frakcioj/sen_dekl.html Декларация о безнационализме]» (эспер. Deklaracio pri Sennaciismo). Её призыв выражается в том, чтобы члены фракции приучали своих ближних к вненациональному способу мышления, чувства и действия.

Идеология

Идеология безнационализма во многом формировалась в полемике и дебатах членов SAT. Статьи, небольшие книги, документы, издаваемые фракцией безнационалистов SAT раскрывают разные стороны безнационализма, его отношения к национализму, интернационализму, марксизму, эсперанто.

Национализм и патриотизм

Безнационализм — прямая противоположность национализма. Именно против национализма направлена основная критика безнационалистов. В «Манифесте безнационалистов» указано, что «нация — это созданный аппарат из мощной алчности, ревности, ненависти и глупости, которую использует монарх, диктатор, партия или класс, для приобретения славы, почёта, хорошего положения за счёт ущерба великого множества частичек аппарата, то есть простых граждан».

Не меньше достаётся и чувству патриотичности: «Патриотизм — это самая современная и сильная из всех религий. Используя её, руководители национальных структур достигают того, что добрые, миролюбивые люди становятся палачами, …уничтожают продукты человеческого труда и ведут себя как сумасшедшие или дикие звери».

Борьба за национальную независимость рассматривается как пустая трата энергии и человеческих жизней. Основная борьба человечества — классовая борьба. Конечных итог этой борьбы — победа пролетариата и установление бесклассовости человечества. Именно пролетариат — «наиболее пригодная почва для рассеивания идей безнационализма». В этом аспекте безнационализм абсолютно согласуется с марксизмом.

Интернационализм

Идея Карла Каутского о необходимости совмещения единого мирового языка с политикой интернационализма близка к безнационализму. Однако такая формула не совсем точна, так как существуют определённое отличие между интернационализмом и безнационализмом: в первом случае предполагается наличие различных наций, во втором — категорическое отрицание такого наличия. Это приводит к тому, что в рамках безнационализма стираются главные национальные признаки: «Национальные языки, национальные культуры и другие национальные предметы поклонения должны полностью исчезнуть, или, по крайней мере, сделаться архаизмами…». Особым доводом безнационалистов в единонациональности всех людей служит всеобщее смешение национальной крови и в результате чего «евреи из Кракова и Варшавы более евреи, чем те, кто в Иерусалиме». Также безнациональный характер носит обращения папы римского ко всем людям как к единой пастве.

Страны должны перестать существовать. Вместо них будет образована единое общепланетарное государство. Такое объединение подобно США, где сожительствуют великое множество национальностей, однако все они называются американцами.

Эсперанто

Единый мировой язык для безнационалистов — очень важный фактор в реализации их идей. Хотя это «недостаточное условие, для того, чтобы люди побратались между собой, но оно однако непременно необходимое».

Эсперанто, в отличие от традиционной эсперанто-среды, рассматривается не как вспомогательный язык межкультурного общения, а как основной язык общения безнационалистов. Эсперанто необходимо преподавать в учебных заведениях для того, чтобы способствовать развитию безнациональной мировой культуры. Именно в среде эсперантистов не просто зародился безнационализм, а фактически только в ней он и может распространятся. Характерным является призыв Ланти в «Манифесте безнационалистов»:

Изучи эсперанто! Эсперантисты, безнационализируйтесь!

Оригинальный текст (эсп.)  

Lernu esperanton! Esperantistoj sennacieciĝu!

Убеждения вненационалистов основаны на здравом смысле, «единственной пригодной базе, на которой может быть установлена всемирная культура». Потому и эсперанто как искусственно созданный язык предпочтительнее национальных:

Национальные языки похожи на комнату, где беспорядочно лежат красивые объекты: эсперанто похож на ту же комнату, но в которой всё там в прекрасном порядке.

Оригинальный текст (эсп.)  

La naciaj lingvoj iel similas al ĉambro kie kuŝas senorde belaj objektoj: esperanto similas al la sama ejo, post kiam ĉio estas tie bonordigita.

Безнационалист

Ланти приводит в «Манифесте безнационалистов» два определения того, кто является безнационалист в зависимости от его активности и преданности идеям. Для этого тонкого различия он использует суффиксы -ist- как лицо, проповедующие свои убеждения и -ul- как лицо обладающий данным качеством:

Sennaciisto — человек, который одобряет и пропагандирует безнационализм, и абсолютно не годный как материал для производства национального аппарата.

Sennaciulo — человек, который:

• не просто одобряет безнационализм, но кроме того который не имеет предпочтения в стране, в которой рождён и гражданином которой юридически является.
• имеет друзей во всех частях мира.
• умеет лучше разговаривать на эсперанто, чем на своём родном языке.

Безнационалисты никаким образом не навязывают свою идеологию ни членам SAT, ни кому-либо другому. Своим антиподом они называют обывателя, человека с ограниченным кругозором.

См. также

• Sennacieca Asocio Tutmonda
• Интернационализм
• Космополитизм
• Национализм

Ссылка

Органы

• [www.satesperanto.org/spip.php?sommaire Официальный сайт SAT]  (эсп.)
• [www.satesperanto.org/-Sennaciisma-Frakcio-de-SAT-.html Безнационалистическая фракция SAT]  (эсп.)

Документы

• [www.satesperanto.org/1924-A-B-C-DE-SENNACIISMO.html А. Б. В. безнационализма]  (эсп.)
• [www.satesperanto.org/frakcioj/sen_dekl.html Декларация о безнационализме]  (эсп.)
• [www.satesperanto.org/frakcioj/sen_ms.html Манифест безнационалистов и документы о безнационализме]  (эсп.)
• [www.satesperanto.org/-LA-LABORISTA-ESPERANTISMO-.html Рабочий эсперантизм]  (эсп.)

Другое

• Прадо Б. К. [www.aitrus.info/node/4516 Что такое анационализм?]
• [web.archive.org/web/20041030043812/miresperanto.narod.ru/pri_esperantistoj/lanti.htm И. В. Симонов / Э. Ланти : «Безнационализм», Эсперантизм, Антидогматизм]

Отрывок, характеризующий Безнационализм

– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…